25+
Мари Новосад, ведущая подкаста «Секс с Мари»
Мой первый секс был в 22. Свой секс-шоп я открыла в 24. «Неделю назад лишилась девственности, а уже эксперт?» — «Энтузиаст», — отвечала я. И сразу я хочу ответить на самый популярный вопрос, который мне задают все, от журналистов до психологов. «Почему так поздно?» Мой встречный вопрос всегда один: «Почему это поздно? Почему секс в 17 лет — это норма?» Более того, я не знаю ни одной девушки, которая могла бы сказать, что ее первый секс был хороший, что она знала, что ей нравится, и что она получила удовольствие от процесса. Я слышу сожаления, рассказы о травмах и рассуждения о том, что подрастающему поколению мои собеседники советовали бы подождать, пока те сами узнают свое тело и станут уверенными в своем праве говорить «нет» на любое дискомфортное действие. Поэтому я хочу, чтобы с темой секса не было связано такое давление и чтобы люди могли начинать вести половую жизнь в комфортном для себя возрасте, не вызывая вопросов и не подвергаясь анализу со стороны окружающих. Случается и так, что тебе 27, а ты еще просто не встретил человека, с которым тебе хочется делить свое тело. И это тоже нормально.
Именно о первом сексе я получаю больше всего вопросов в телеграм «KISA society 18+», и главный из них: как получить удовольствие во время первого раза? Мне приятно, что девушки ставят вопрос именно так и не иначе. И ответ мой также неизменен: «Предохраняйся, расслабься, получай удовольствие и помни, что тебе не должно быть больно. А если больно — иди к гинекологу».
Instagram content
Подготовка к началу половой жизни начинается с изучения себя и мастурбации. Здесь как с машиной: ты можешь довериться механику, а в постели — парню, чтобы он сам тебя завел, знал, как открыть капот и когда поменять масло, но лучше уметь все это делать самой.
Вернее, подготовка начинается еще раньше — с полового воспитания и разговора о сексе. Моя мама — врач, поэтому в нашем доме все части тела и биологические процессы назывались как в учебнике. От менструального цикла и влагалища до члена и оплодотворения яйцеклетки. Мне объяснили, что секс — это естественный процесс, в 12–13 лет у тебя начнется менструация, вот как это будет выглядеть внутри и снаружи, тебе понадобятся прокладки, а еще нужно предохраняться, способы контрацепции бывают вот такие. Наверное, это и сформировало меня как блогера и подкастера — нормализация секса как биологического процесса и разговор о нем с точки зрения физиологии.
О мастурбации мама со мной не разговаривала, но и не стыдила меня и не врывалась ко мне в комнату, когда я хотела уединиться. Хотя я уверена, что она все понимала. И мне кажется, что это тот минимум, который родители должны сделать для своего ребенка в плане сексуального воспитания. Если вы пока не готовы говорить с ребенком о сексе, хотя бы не укоряйте его за любопытство к нему. Нормализуя секс, мы нормализуем и тот факт, что он может приносить удовольствие. Как физическое, так и эстетическое. И, как сейчас нормально ходить в кофейни и книжные магазины, так же нормально будет ходить в секс-шопы.
Именно поэтому родилась KISA. Сейчас это онлайн-магазин и сообщество, но в будущем я хочу, чтобы это было именно то место, куда ты сможешь прийти после бранча в субботу с подругами, партнером или соло, чтобы выпить кофе, пролистать Sex-Ed-книгу и выбрать новый вибратор.
Мне потребовалось несколько лет, чтобы очень плавно подготовить аудиторию своего блога к этому переходу, и сейчас я подвожу итог своего lifestyle-контента и полностью переключаюсь на тему секса и ментального здоровья, потому что они идут рука об руку. Параллельно получаю высшее образование в этой сфере, а то друзья в шутку называют меня сексологом, но с таким же успехом меня можно называть астронавтом. Пока я все еще блогер, который говорит о сексе и мечтает нормализовать эту тему наравне с выбором блюда на ужин.
Хоть Россия и отстает в сексуальном образовании от Европы и Америки, я вижу, что ситуация меняется и в нашем обществе. Мы уже произносим «секс» за столом, не понижая голос до шепота. Становится меньше брезгливости и отвращения, а познание себя заканчивается не только работой с ментальным здоровьем (что, безусловно, важно), но и исследованием своего тела и его возможностей. С чем это связано? Однозначно с социальными сетями. С блогерами, которые заговорили о сексе открыто. С великолепной Татьяной Никоновой, со мной, с Таней Мингалимовой, Машей Арзамасовой. С каждым человеком, который говорит о сексе через призму здоровья, образования или развлечения.
Стоит признать, что соцсети играют двоякую роль. С одной стороны, они оказывают на подростков огромное давление: ты должен выглядеть определенным образом и вести себя тоже, в том числе в плане секса. Но с другой стороны, мне в 18 лет не к кому было пойти с вопросом, как сделать первый секс максимально приятным, а у современных студентов есть огромный ресурс в виде того же интернета, где можно найти всю полезную информацию. У меня была девушка, которая в 20 лет была гораздо опытнее меня. Я в ее возрасте ни о бисексуальности особо не знала, ни о техниках минета и куннилингуса, а она уже может книгу написать.
Идеальный секс для меня? По согласию, защищенный и с коммуникацией. Вообще секс для меня — это один непрерывный разговор, как вербальный, так и телесный. Обратная связь необходима. Это стоны, слова, сжатие простыней, притягивание партнера. Это делает секс хорошим. Идеальным его делает разнообразие, когда оба партнера хотят пробовать новые позы, места, образы и аксессуары. И да, я совмещаю работу и удовольствие: в моем подкасте есть рубрика «поза дня», все общеизвестное я уже попробовала, поэтому теперь перед встречей с партнером я ищу в Google новые позы и присылаю ему картинки.
Секс для меня — это экспириенс на все 360 градусов. Я люблю добавлять элемент представления в виде ролевых игр или стриптиза. Хлебом не корми — дай школьницей нарядиться или надеть костюм развратного Санты со стрипами и под Jingle Bell Rock танцевать своему мужчине. В конце 2020-го я оказалась в Москве без партнера и возможности уехать из города, но с острым желанием танцевать приватный танец. Устроилась на собеседование в популярный столичный стрип-клуб и две смены работала под сценическим именем Черри. Тридцать тысяч рублей чаевых, два литра лака для волос, урок от местного менеджера о том, как соблазнить мужчину, чтобы он продлевал танец не менее пяти раз, и я могу с уверенностью сказать, что у меня есть запасной вариант на случай, если карьера секс-блогера не взлетит.
С женщиной мы достаем все свои игрушки — клиторальные стимуляторы, лубриканты — и развлекаемся. С мужчиной предпочитаю минимум аксессуаров, но люблю наручники. Если, конечно, понимаю, что мы уже несколько раз виделись и что я могу спокойно ему такое предложить. Мне нравится подчиняться. При этом у большинства мужчин, с которыми я встречалась, никаких особых запросов или экстражеланий не было. Поэтому я им говорю, что предпочитаю, скажем, жесткий секс, а дальше смотрю, что они в это понятие вкладывают. Один партнер меня удивил тем, что просто взял меня за волосы и потащил через комнату к дивану. Мы заранее обговорили степень допустимой жесткости и стоп-слово. В общем, колени целы, волосы тоже. Химчистка дивана уже его забота.
35+
Зинаида Пронченко, кинокритик, шеф-редактор «Искусства кино»
В моей жизни очень много секса. Но на экране. А в вагине мало, совсем почти нет. Если вдруг чей-то sex оказался внутри меня, я думаю — вы не по адресу. Последнее время мне кажется, вернее, я чувствую себя так, как если бы в моей сумочке, в моем, прости господи, брендовом клатче оказалась чья-то рука. Чужая рука привокзального карманника.
Но я же не поэтесса Галина Рымбу, не испытываю пиетета, не говорю с придыханием. Не о вагине. Ни о чем конкретно, ни о чем глобально. Разве что об аленделоне. Но и к нему придыхание проходит. Как проходит все вообще.
Я и не Юлия Цветкова. Наверное, трусливее. Или равнодушнее. Или не феминистка. И не художница. Просто автор. Вагины мне были всегда параллельны — одна уже есть, одной хватит. И у Джорджии О’Кифф, и у Гюстава Курбе параллельны. И у соседки по женской раздевалке в студии стретчинга на Мясницкой. Вагины — психоделические цветы. Вагины, из которых мир происходит. Как происходит все вообще.
Секса правда стало чересчур. В сексе правды нет. Секс — симулякр. Любви. И свободы. Особенно в России. Особенно сейчас. Мы постоянно размышляем. Почти ничего не произносим вслух. А если произносим, то неминуемо об этом жалеем. Трудно не пожалеть, ведь каждое слово оскорбляет чей-то слух. Верующих. ФСБ. А кто-то не жалеет ни о чем. Живет в свое удовольствие. России не замечая, не принимая в расчет. Если денег — производное от вагины — как много, не замечать можно. Да и судьи кто?
Instagram content
После тридцати... ну хорошо, после тридцати пяти в Москве женщинам делать нечего. Спать не с кем. Секса как бы хочется, но и неохота. Ради секса надо стараться. А вселенная и так полнится лишь вашими стараниями. Дети, зимняя резина, летняя резина, репетиция парада, ковид, кто-то умер, месячные, ипотека, эпиляция, муж ушел, опять что-то сломалось.
Мужчинам вроде бы проще. И до тридцати пяти. И сильно после. После даже совсем легко. В юности мужчины — бездомные псы. Не породистые, а дворняги. Женщины их снобируют. И поделом. Потому что потом, сильно после тридцати пяти, никакого феминизма на гендерное неравенство не хватит. Неравенство — огромная дыра. Мокрая от слез. Гораздо мокрее возбужденной вагины. Кстати, хорошо, что все уже научились находить клитор. Даже продюсеры онлайн-платформ. И приставлять к нему вибратор. Как ищейку. Она то ластится, то покусывает. Вибраторы дарят кинокритикам. Чтобы они ластились, а не покусывали. А то в России и так все всех... А власть всех вообще.
Недавно я наконец занялась сексом. Не понравилось. Не забрало. Не захватило, несмотря на объятия. Страстные объятия. Страсть к страсти проходит. Опять же. Как и все вообще.
У меня нет подруг. Ну какие-то, конечно, есть. Но я не верю в сестринство. In sisterhood I do not trust. Женщины зависимы и завистливы. Прав писатель Цыпкин. Увы. Я не люблю Цыпкина. И не читаю. В принципе, возможность переспать с кем-то приличным подворачивается. Именно приличным. Мне это важно. И большинству женщин тоже. Если они, конечно, не отчаялись. Приличие как необходимое условие для неприличия. Я, Зинаида Пронченко, продолжаю употреблять в речи эвфемизмы. Даже на пороге сорокалетия. Даже когда мама далеко, а фейсбук рядом. Это не стыдно. Хоть и не прогрессивно. Я никого не стыжусь вообще.
Однажды я разозлилась и выкинула вибратор в окно. Мой мужчина меня недопонял. Вибратор же — это классно. И сам он классный — раз воспользоваться вибратором предложил. Оковы предрассудков тяжкие падут, и встретит нас оргиастическая культура радостно у входа. Свободы выбросим в окно, мы выбросим в окно все
то, что требует нутро. Но жизнь налаживается якобы, материя цветет, а дух наоборот, похоже.
Вот назову я вагину вагиной. Долгое будет у нее плавание, счастливое? Неизвестно. А член членом назову и вылижу ментально его головку, оттяну зубами уздечку, менструацию приплету. Легче мне стало? Свободнее? Точно нет. И Навальному тоже нет. И Юлии Цветковой нет. Русь сидящая, менструирующая. Феминитив-паллиатив. Всех жалко. Насилию нет. Если вы будете при мне за столом ругать «миту», я могу и по морде. Но из войны полов я не делаю культа. Культа не надо делать ни из чего вообще.
«Хеппи-энд», «Китобой», «Секреты семейной жизни», Григорий Добрыгин еще два года назад России смотрящей открыл вебкам. Вебкам — это хандра и немножко пошло. Актрисы раздеваются теперь перед камерой охотно. Кристина Асмус начала, остальные подхватили. Фемповестка рулит. Где-то России вовне.
Россией же рулят мужчины, с которыми спать неприлично. Да они и не сексуальные вовсе. Не молоды. Не добры. Кажется, не умны тоже. У них много денег. Оружия. Силы много. В сексе сила не главное. А все эти фильмы актуальные, устаревающие на глазах, в которых зачем-то женщины признаются, что брать их надо грубо (грубость, дескать, возбуждает), — это чушь. Но и фильмы, в которых женщины любят внезапно только женщин, транслируют усердно лесби-вайб, — тоже чушь. И объективация. И апроприация. Всеми всех. Надоело.
Давайте честно. Кто из вас трахается часто, с удовольствием, бесконечно? И день и ночь? И с пиететом и с придыханием? И с аленделоном? Да никто. А вот с путиным все вообще.
Путин — это не имя собственное. Или нарицательное. Путин, как и Россия, — это судьба, ее пути исповедимы. И все чаще ведут к эмиграции. К эмиграции не внутренней, а вообще. Эмигрируем, сублимируем, экстраполируем. Норковой революции не случилось. За зимой не пришла весна и оттепель. Значит, будем делать революцию сексуальную. На лэптопах и в айфонах. А за цифровой весной придет зима.
Раньше я практически не сталкивалась с эректильной дисфункцией. А нынче сплошь и рядом вялый член. Наверное, это возраст. В том смысле, что я стала взрослая и у мужчин на меня хуже стоит. Если стоит не хуже, а просто сносно, то мужчины не могут кончить. Раньше я думала, что делаю что-то с мужчинами не так. Но ведь путин — это судьба. Мало кто способен кончить в обозримые сроки, жизнь скорее кончится, а Россия будет всегда.
Счастливая Россия, свободная Россия, секс России только снится. В сериалах и в промо-материалах. Секс — нативная реклама жизни. Простым его наличием определяется ее высокое качество. Когда у тебя был последний секс? Три месяца уже не было секса? Жизнь в итоге — нативная реклама секса. Ну и вообще. Секс переоценен, женщины недооценены, мужчины — в статусе-кво и при этом хотят, чтобы их жалели, как атавизм, как контент, что Wonderzine осуждает, а Maxim уже не продвигает. Секс — он нам зачем? Чтобы ощутить себя живой.
50+
Светлана Бондарчук, ведущая YouTube-шоу «Света вокруг света»
В пятьдесят лет — чудесный секс. В принципе, после этих слов можно было бы поставить точку, они исчерпывающе отвечают на вопрос Vogue. Но я рискну продолжить.
Когда я училась в десятом классе, мне через десятые руки досталась изрядно истерзанная кассета с фильмом «Девять с половиной недель». Надо признать, к тому моменту я плохо понимала, что такое секс, для меня это слово обозначало обнималки и поцелуи, хотя противоположный пол демонстрировал ко мне неустанный интерес. И этот фильм, не то чтобы очень глубокий и уж точно не must-see для высокодуховной личности, меня потряс. Запустил доселе спящую женскую программу.
В моей семье тема секса не поднималась. Никогда. Мама — открытый и веселый человек. С папой у них была полная «химия». Но свои отношения они никогда не выставляли напоказ. Страстно целоваться при нас, детях, было не принято. А вот в их спальне — помню до сих пор — всегда пахло странно, будоражаще. Спальня родителей вообще была особенной комнатой. Там скрывался какой-то секрет, который я, будучи ребенком, никогда не хотела узнать.
Я до сих пор смущаюсь, когда подруги говорят о сексе со своими взрослеющими дочерьми, смакуя анатомию и физиологию. Внимание: не осуждаю, а именно что смущаюсь. Я даже с подругами не могу откровенно говорить на тему секса. Никогда не упоминаю размеры, количество оргазмов, есть они у меня или нет.
Instagram content
Впрочем, недавно такой разговор случился помимо моей воли, на моей же кухне. Нас было четверо. Успешные, яркие, интересные женщины. Мужчины вышли покурить. Слово за слово, и я вдруг поняла, что некоторые в нашей компании не верят, что оргазм существует. Мои подруги считают его мифом. Потом кто-то включился: да нет же, не миф. Бывает такой оргазм, бывает сякой. Я сидела и думала: «Если я сейчас возьму и скажу, что бывает еще какой-нибудь «эгегей-оргазм», третий, они решат: «Заливает». Несчастны ли они? Вовсе нет. Нужен ли им всем секс? Большой вопрос. Стали ли люди в наше время заниматься им меньше, как в свое время со страниц «Татлера» сообщала жовиальная Виктория Шелягова? Не уверена. Мне кажется, все зависит от темперамента, контекста, момента жизни.
Самое сложное — сохранить чувственные отношения с течением времени. Близость — это абсолютное доверие. Только испытывая доверие, ты можешь испытать те ощущения, о которых пишут разнообразные психологи. Думаю, если с кем и надо учиться обсуждать тему секса, так это со своим партнером. Одна ты можешь хоть обговориться. Вообще секс, как и любовь, — совместная работа, как бы двусмысленно это ни звучало.
С сексом связано множество стереотипов. Некоторые даже считают, что не может быть секса с человеком, у которого губы не такой формы, как у Анджелины Джоли. Ерунда. Если вдруг вам попался мужчина, который говорит: «Иди сделай грудь, и у нас будет секс», его надо гнать взашей. Как можно быстрее. Для большинства мужчин размер груди, форма губ, крутизна бедер не имеют значения. Откуда я это знаю? С мужчинами-друзьями мне как раз проще говорить о сексе. С ними я чувствую себя исследователем. А с женщинами все невольно перетекает в междусобойчик: «А он?», «А она?».
Так вот, сразу несколько мужчин рассказывали мне, что самый плохой секс у них был с самыми красивыми женщинами. Я могу даже предположить почему. Потому что эталонная красавица ни на секунду не может перестать думать о том, как она выглядит.
Или вот еще заблуждение. Молоденькие девушки думают, что после сорока ничего уже не будет. Я вам так скажу: секс может быть в семьдесят, и его может не быть в двадцать. Это совсем не связано с возрастом. Два года назад на Ибице мы с Сережей наблюдали удивительную картину. С нами на пляже отдыхало невероятное количество красивых, немолодых уже людей. Чувственных, веселых. Не знаю, приехали ли они, чтобы оторваться парой или, напротив, найти себе пару. Но казалось, еще чуть-чуть, и они займутся сексом прямо здесь, не отходя от дайкири. Рядом лежала молодежь. Совершенные загорелые тела. Но эти мальчики и девочки вообще не смотрели друг на друга. Лежали, уткнувшись в айпады. Господи, думали мы, почему же так?! Потому что, если в восемнадцать ты уже видел все — не прочувствовал на собственном опыте, а именно увидел в интернете, — интерес к сексу может остыть. Если все доступно, как это может быть интересно?
У меня есть подруга, ей шестьдесят два. Вот с кем надо делать интервью. У нее были самые невероятные любовники, вплоть до Сильвестра Сталлоне. Богдан Титомир посвятил ей свою песню «Девочка в красном, ты так прекрасна». Песни Сила эпохи «до Хайди Клум» — тоже про нее, про мою Галю. Это женщина-«любовь, секс и рок-н-ролл». Я не буду говорить, сколько лет ее нынешнему партнеру. Он по ней сходит с ума.
Если я и могу сделать что-то полезное, то это рассказать тридцатилетним, что у них все только начинается. Сколько я получаю в инстаграме сообщений из серии «Света, я подписалась на вас два года назад, и мне теперь ничего не страшно»! Я показываю на своем примере, что есть жизнь после развода, что есть секс после пятидесяти. Нынешняя молодежь ведь «Девять с половиной недель» не посмотрит.
