В рамках фестиваля документального кино Beat Film Festival, который стартует совсем скоро, 5 июня состоится долгожданная российская премьера фильма «Маржела: своими словами». Первый показ ленты прошел еще в ноябре 2019 года в Нью-Йорке, и с тех пор ее не перестают обсуждать. Внезапно нарушенное молчание Мартина Маржела, одного из самых влиятельных модных дизайнеров, — веская причина для этого. Маржела покинул собственный Дом и ушел из индустрии в сентябре 2008-го, теперь занимается искусством, которое мы надеемся увидеть в Париже этой осенью. На протяжении своей карьеры он не давал интервью и крайне редко позволял себя фотографировать. В преддверии премьеры Vogue поговорил с режиссером ленты Райнером Хольцемером о том, как создавался фильм, в котором Мартин Маржела говорит о себе сам.
Content
This content can also be viewed on the site it originates from.
Так, давайте посчитаем. В 2019-м был первый показ, в 2018-м мы снимали, а началось все в 2017-м. В том году я увидел выставку в Антверпене, посвященную работам Мартина для Hermès, и подумал, что было бы хорошо снять про него фильм. И после успеха ленты о Дрисе Ван Нотене (премьера состоялась в 2017 году. — Прим. Vogue) хотелось сделать еще одну, о дизайнере. Мой сопродюсер сказал мне: «Мечтай дальше, Маржела даже не дает интервью». Но мы связались с несколькими людьми, которые, как мы знали, были в контакте с ним. Мартин тогда готовил другую выставку, в Музее Гальера, и мы решили обратиться к куратору с просьбой переслать ему наше письмо с предложением поговорить о документальном фильме. В конце концов трое человек написали Мартину и поручились за нашу команду. К нашему удивлению, осенью 2017-го мы получили от него письмо с ответом — он пригласил нас встретиться в Париже.
Как оказалось, Мартин хотел отснять саму выставку, предполагая, что это уникальная возможность — собрать столько его образов в одном месте. Но я, конечно, думал о фильме и надеялся, что когда он увидит, как я работаю, то изменит свое решение. Так и получилось. Через пять дней после первой встречи мы начали снимать в музее. Все экспонаты были доставлены, и Мартин сказал, что нам нужно поторопиться, если мы хотим увидеть их «на столе», а не только на манекенах. Я был очень молчалив и не задавал никаких вопросов. Думаю, он почувствовал, что мое присутствие его не смущает. И через четыре недели согласился на настоящий фильм.