Примерно на девятый день самоизоляции я начала сходить с ума. Как-то мне позвонили из налоговой службы, и я 15 минут проговорила с девушкой на другом конце трубки. Обсудили коронавирус, она рассказала, что живет в Тампе, Флорида, и да, их продуктовые магазины тоже быстро опустошают. Она до сих пор вынуждена ходить на работу в офис. Я поделилась с ней, что недавно видела в твиттере видео, как одна женщина ворует туалетную бумагу из чужой переполненной тележки, а в онлайн-магазинах продают санитайзеры за огромные деньги.
Я разговаривала с ней, лежа в своей уютной кровати и облачившись в спортивные штаны времен колледжа и футболку, которую купила лет сто назад, с изображением бостонской музыкальной группы. На рукаве до сих пор осталось пятно от смеси для блинов. Я задумалась: а сколько дней подряд ношу этот «образ»? Дни слились воедино. Вообще, мне нужно было писать статью о русском дизайнере, которая недавно выпустилась из Central Saint Martins. Закончила ли я ее? Да, но не так быстро, как хотелось бы. Пришлось физически заставлять себя печатать слово за словом, пока наконец не нажала заветное «отправить». Не помню, когда это произошло.
А потом мне пришел запрос на конференцию в Zoom от моего босса. Для тех, кто не знает, Zoom — это что-то вроде фейстайма для групповых звонков, только установить его чуть сложнее. Моя философия жизни последних дней — в спортивных штанах среди подушек и одеял — рушилась на глазах. Босс не должна увидеть меня настоящую — растрепанную героиню сериала «Изгой». Конечно, я понимала, что дресс-код для Zoom менее официальный, чем для офисной жизни. Собеседник видит лишь верхнюю часть твоего тела, а значит, мне необязательно вылезать из своих треников или вовсе надевать штаны, достаточно будет красивой рубашки.
Instagram content
This content can also be viewed on the site it originates from.