Мода в период кризиса: уроки военного времени, которые мы можем перенять у прабабушек

Когда речь заходит о пандемии, люди все чаще произносят: «Мы на войне». Конечно, это не та война, во время которой летят пули, но некоторые аналогии со Второй мировой провести все же можно: в тылу со смертельным врагом сражаются те, кто остается дома, а на передовой его бьют работники больниц и домов престарелых, они — настоящие герои. Злая ирония судьбы в том, что под ударом оказалось именно поколение Второй мировой войны — наши бабушки и прабабушки. Сейчас, в 2020 году, 1940-е обрели новое значение, так чему же та эпоха может нас научить? 

События последних нескольких месяцев странным образом перекликаются с идеей шоу Maison Margiela весна-лето 2020 — эту коллекцию Джон Гальяно посвятил патриотизму и героизму людей, участвовавших во Второй мировой. Форма медсестер и солдат, образы француженок-партизанок и агентов спецслужб — вот что дизайнер представил на подиуме. Вряд ли Гальяно, при всей его высокоразвитой интуиции, мог подозревать о предстоящей пандемии, он вдохновился войной по другой причине. Чему нам стоит поучиться у наших предшественников, так это силе воли: «Осознать значимость истории и ее уроков, — говорит Гальяно. — Время проходит, былые надежды, ценности и героизм забываются, и все повторяется вновь и вновь».

Сейчас мы наблюдаем, как боевой дух и солидарность возвращаются: волонтерство, активизм, благородные поступки, творчество, которое не умирает даже в четырех стенах, и находчивость — мы обнаружили в себе силы, о которых месяц назад даже не подозревали. Все это относится и к индустрии моды. Ответственное отношение к средствам защиты, попытки оценить и полюбить то, что имеешь (а не покупать новое), перевод фабричных и домашних швейных мощностей на государственную службу, готовность делиться, исправляться, экономить — все это части великой борьбы за спасение нашей планеты.

«Спросите себя, чем могу помочь я?» — говорит Филлип Лим в записанном недавно ролике для Vogue.com, в котором было объявлено о создании программы A Common Thread фонда CFDA/Vogue Fashion Fund, направленной на сбор средств в поддержку членов модного сообщества, сильнее всего пострадавших от COVID-19. 

Пандемия напомнила нам о том, что мы настойчиво упускали из виду последние несколько десятилетий растущего перепотребления — мода всегда была готова участвовать во всеобщем противостоянии кризису. В годы Второй мировой индустрия оказывала помощь фронту — руками дизайнеров и женщин-волонтеров, которые находчиво решали вопросы нехватки материалов. Это отражалось и в съемках Vogue, и в работе редакторов.

Сейчас мы учимся мужеству на примерах наших невероятных бабушек и прабабушек, которые, несмотря на все тяготы, умудрялись позаботиться о своих нарядах. Рассказываем о шести поразительных параллелях между тем далеким временем и нынешним.

Vogue на войне

ТОГДА: Vogue встретил Вторую мировую жизнеутверждающими редакционными материалами и размышлениями на тему того, как заставить моду приносить пользу в трудные времена. На страницах журнала публиковали работы знаменитой фотожурналистки Ли Миллер — бесстрашной американки, которая в 1920-е была музой художника Ман Рэя, а в 1930-е занялась фотографией, вышла замуж за сэра Роланда Пенроуза и уехала в Англию. Оттуда, из терзаемой войной Европы, она вела свои репортажи.

В 1939 году Миллер пришла работать в британский Vogue и по поручению главного редактора Одри Уитерс отправилась снимать женщин на войне: солдаток, медсестер, пилотов, дружинниц, которые заменяли мужчин в сельском хозяйстве, работниц фабрик, шоферов и волонтеров Красного Креста.

После того, как в сентябре 1940 года лондонская редакция Vogue пострадала от бомбардировки, Уитерс переселила работников в винный погреб, под лестницу, а Миллер это запечатлела. «Vogue здесь вопреки всему! — гласит подпись к фото. — По-простецки, зато бодро и весело, Vogue, как и все лондонцы, укрывается в бомбоубежище». Для справки: в это же время Беттина Баллард из американского Vogue прибыла в Париж и вступила в ряды Красного Креста, а Салли Керкленд и Мэри Джин Кемпнер отправились в командировку на Тихоокеанский фронт.

Самые выдающиеся с точки зрения истории работы Ли Миллер были сделаны в последние дни войны в Германии и Франции. Она сопровождала американские войска при освобождении концлагерей Бухенвальд и Дахау, снимала и регулярно отправляла душераздирающие пленки в британский Vogue. «Поверь, гражданские знали, что там творится, — телеграфировала Ли Одри Уитерс. — Железная дорога в Дахау проходит мимо вилл… Надеюсь, Vogue отважится опубликовать эти фотографии». И Vogue опубликовал. Эдна Вулман Чейз, главный редактор американского Vogue, писала в своей автобиографии: «Мы долго сомневались, провели не одно совещание по поводу публикации и в итоге сделали это. Решение казалось нам верным».

ТЕПЕРЬ: По старой традиции Vogue говорит о проблемах реальных женщин и сейчас. Vogue.com, например, опубликовал материал The New Responders: The Grocery Workers — истории и фотографии молодых сотрудниц продуктовых магазинов, которые продолжают выходить на работу, встречаться с людьми, чтобы жизнь в Нью-Йорке не остановилась. Этот портрет оказавшихся на передовой людей — подлинная хроника пандемии. В некотором смысле его даже можно сравнить с репортажами Ли Миллер о женщинах, которые подвергали себя опасности в годы войны.

Дизайнеры объединяются ради сбережения ресурсов

ТОГДА: В то время как Лондон бомбили, а поставки тканей строго регламентировали, британское правительство организовало группу из лучших столичных кутюрье, чтобы те все вместе разработали дизайн под анонимной маркой Utility Apparel Order c пометкой CC41 (расшифровывается как Civilian Clothing Order 1941 — «серия гражданской одежды, 1941 год». — Прим. Vogue). Среди участников проекта были Элспет Шампмунал, редактор британского Vogue, ставшая дизайнером бренда Worth London, Харди Эмис, Дигби Мортон, Бьянка Моска, Виктор Штибель и Эдвард Молино, который прежде одевал парижских див Грету Гарбо и Марлен Дитрих.

Их новаторскую затею можно назвать предвестником того, что происходит в моде сегодня: минималистичная экологичная одежда, отшитая по простым, но оригинальным лекалам. Vogue заявлял: «Раз мы хотим, чтобы женщины покупали меньше, нужно сделать продукт лучше». Практичный крой подразумевал длину по колено, платья с широкими плечами, костюмы с юбками и брюками — классика военного времени, которая до сих пор вдохновляет Миуччу Праду. Типовой фасон обуви предусматривал массивную устойчивую подошву, чтобы было удобно ходить пешком и ездить на велосипеде. Люди тогда старались экономить деньги и реже пользоваться общественным транспортом — прямо как мы сейчас.

ТЕПЕРЬ: Более актуальной нынче формулировки, чем «Покупайте меньше, но лучше», не найти. Повторим, что дальновидность и смекалка модельеров военной поры стали своего рода предвестниками ответственности современных дизайнеров. К 2020 году многие марки начали работать с отходами собственных производств — обрезками тканей и прочими неликвидными материалами — и создавать из «мусора» потрясающие вещи. 

Могут ли практичный подход дизайнеров времен Второй мировой войны и их стремление работать сообща снова стать актуальными? Первые ласточки этого передового движения за менее эгоистичную систему были замечены в Милане и Лондоне. Миучча Прада позвала Рафа Симонса на пост второго креативного директора Prada. Фиби Инглиш бросила клич среди коллег-дизайнеров, чтобы те поделились своими неиспользованными материалами. Из собранного она создаст коллекцию и отметит каждого, кто в ней поучаствовал. Обмен, сотрудничество и бережное отношение к ресурсам — вот составляющие перспективного будущего. 

Сделай сам

ТОГДА: Женщины ничему и никому не позволят встать между собой и модой — юбки шили из штор, блузки с принтами мастерили из платков, если в шкафу не было чулок, то просто рисовали шов прямо на ноге. Невесты военных времен выходили замуж в платьях из парашютного шелка. В ту пору ловко обращаться с тем, что уже имеешь, было жизненно важно. Так рукоделие превратилось в настоящее искусство. В 1943 году Министерство информации Великобритании выпустило книгу Make Do and Mend — карманный справочник со множеством инструкций: как перешить старую вещь, как справиться с молью, как экономить энергию во время стирки, как правильно распустить шерстяной свитер, чтобы связать из него что-то еще. Шить тогда умела почти каждая женщина. А значит, и следующее поколение — тинейджеры 1960-х — выросло с пониманием, что подогнать платье по фигуре к субботнему вечеру можно самостоятельно.

ТЕПЕРЬ: Пандемия и самоизоляция спровоцировали всплеск интереса к починке и апсайклингу вещей. В инстаграме и на YouTube полно обучающих видеороликов, благодаря которым любой навык можно освоить не выходя из дома: вышивка, вязание, шитье, штопка — да что угодно. С одной стороны, это способ занять себя во время карантина, с другой — возможность показать младшим, что создавать вещи можно собственноручно. Уроки, усвоенные сейчас, непременно принесут пользу в будущем — мы научимся ценить то, что имеем, будем уважать кропотливый труд мастеров, а наши дети никогда не забудут эти дни домашнего творчества. 

Необходимость носить маски

ТОГДА: Сюрреалистичный снимок Ли Миллер 1941 года, на котором она запечатлела двух девушек-волонтеров из пожарного надзора в металлических защитных масках, стал одним из символов лондонских бомбардировок. В 1939 году в Англии и Франции гражданскому населению уже выдавали противогазы на случай, если Германия решит нанести химический удар. Последнего так и не случилось, но женщины успели превратить сумку с противогазом, которую было предписано носить с собой всегда, в модный аксессуар. Заголовки парижских газет до оккупации сообщали: «Парижанки ни за что не откажутся от моды из-за войны». Так и было: девушки подбирали спецсумки в тон нарядам, а модельер Жанна Ланвен и вовсе придумала для своих клиенток специальный аксессуар цилиндрической формы на плечевом ремне.

ТЕПЕРЬ: Тренд на защитные маски прозорливо задал февральский показ Марин Серр. «Самое сложное — сохранять спокойствие, столкнувшись с цунами», — сказала дизайнер в беседе с Марком Холгейтом из Vogue Runway. Теперь жители Европы и Америки догоняют азиатов, для которых маска — норма, они давно привыкли с ее помощью защищаться от вирусов и грязного воздуха. Молодые дизайнеры быстро среагировали и принялись за шитье, в котором главное — соблюдать требования безопасности и мастерить маску из моющегося материала.

Как только Парижская медицинская академия и Центры по контролю и профилактике заболеваний США хором подтвердили, что защищать дыхательные пути, выходя на улицу, нужно обязательно, маски мигом превратились в неотъемлемую часть нашей реальности (важное примечание: скупать профессиональные медицинские не стоит — они для медиков, обычным людям хватит самодельных повязок). 

Тюрбан как знак протеста

ТОГДА: Женщины и девушки превратили необходимость покрывать голову в атрибут высокого стиля — в военном Париже это стало настоящим политическим заявлением. «Во время оккупации парижанки всячески старались поддеть жен немецких офицеров — скажем, одевались совершенно не так, как они, — объясняет британский шляпник Стивен Джонс. — Некоторые наматывали на головы кухонные полотенца и тряпки, противопоставляя их аккуратным шляпкам немок, и так выражали свое сопротивление. Они стремились выглядеть максимально дерзко и вызывающе. Так тюрбаны превратились в знак протеста». Бунтарки на улицах вдохновили шляпницу мадам Полетт, которая прославилась в 1940-е благодаря громоздким тюрбанам. В рабочей среде меж тем царил прагматизм. Популярная тогда «Клепальщица Рози» — заводская девушка, которую изображали на плакатах, пропагандирующих безопасный труд для американок, — прятала волосы за косынкой.

ТЕПЕРЬ: К 2020 году тюрбаны и прочие повязки на голову заняли прочную позицию в многокультурной индустрии моды. Знаковые обложки британского Vogue — Адвоа Абоа в тюрбане Stephen Jones for Marc Jacobs (дебютный номер Эдварда Эннинфула на посту главного редактора), Рианна в бандане (нынешний майский номер) — это только подтверждают. Сейчас, когда попасть к колористу невозможно, а конференции в Zoom происходят каждый день, умение красиво замаскировать немытую голову дорогого стоит.

Модернизация обуви

ТОГДА: Когда-нибудь задумывались, откуда взялась танкетка? Озарение снизошло на Сальваторе Феррагамо в мрачной военной Италии. Кожу и металл тогда реквизировала армия, и Феррагамо решил проблему, заменив привычные материалы на новые и неожиданные: подошвы он делал из пробки, а плетеные ремешки и перемычки — из бытовых отходов, например, целлофановых оберток. Плоды изобретательности искусного сапожника тут же возвели в ранг актуальной Высокой моды, о «низкопробности» альтернатив никто и слова не сказал. Танкетки Феррагамо привили европейским женщинам любовь к популярным в военное время массивным подошвам.

ТЕПЕРЬ: Современные дизайнеры-авангардисты тоже часто используют недооцененные материалы. Для них это возможность трансформировать эстетику и сократить объем производственных отходов. Лидер в этой области — Хелен Киркум, которая занялась апсайклингом кроссовок еще в 2016 году во время учебы в Королевском колледже искусств. С тех пор она построила на этом бизнес: Хелен покупает кроссовки в лондонских комиссионках Traid, разбирает их на части и из полученных фрагментов собирает новые. «Хочется, чтобы люди оценили красоту потертостей, пятен, следов поношенности, я все это специально подчеркиваю, — говорит Киркум. — Мне нравится думать о том, что заложенные в вещь воспоминания будут жить дальше».