Стелла Маккартни и Олафур Элиассон об устойчивом развитии в моде и искусстве

«Нас с тобой объединил интерес к вопросам устойчивого развития и охране окружающей среды», — сказала Стелла Маккартни своему другу Олафуру Элиассону во время Zoom-разговора, к которому присоединился и Vogue. Это правда: с момента запуска собственного бренда в 2001 году Маккартни никогда не использовала продукты животноводства в своих коллекциях и неустанно выступала в поддержку экологической ответственности и прозрачности всех бизнес-процессов в индустрии моды. Начинает дизайнер всегда с себя: она оценила влияние собственного бизнеса на окружающую среду и занимается разработкой инновационных экологичных тканей.

Читайте также

Как дизайнеры воплощали «зеленую» концепцию на показах сезона осень-зима 2020

Emily Chan

Элиассон, в свою очередь, не из тех художников, что создают искусство лишь для декораций. Он дарит зрителю опыт, пробуждающий органы чувств и помогающий всецело воспринять чудеса природы, которые мы слишком часто принимаем как должное. Так, в 2003 году он представил в Турбинном зале лондонского музея современного искусства Tate Modern метеорологический проект The Weather Project: помещение наполнилось зеркалами, светом и туманом. За шесть месяцев выставку посетило два миллиона людей. Ускользающая радуга, которую так хочется поймать — ядро его проекта 1993 года Beauty, а в рамках инсталляции Waterfall в 2016-м художник построил водопад в садах Версаля.

Элиассон и Маккартни познакомились в 2018 году. Их представила друг другу ведущий международный корреспондент телеканала CNN Кристиан Аманпур на саммите по вопросам климатического кризиса Bloomberg Vanity Fair Climate Exchange. «Кристиан наклонилась, посмотрела мне в глаза и сказала: «Стелла потрясающая». Жаль, что она меня так не представила Стелле», — полушутя поделился историей Элиассон. Маккартни же считает, что художник не нуждался в представлении — его инсталляция Ice Watch (2014) произвела на нее огромное впечатление.

Маккартни и Элиассон созвонились в Zoom, чтобы обсудить новые эксперименты художника с дополненной реальностью, устойчивое развитие и творчество во времена кризиса.

СМ Индустрия моды — одна из самых вредных для окружающей среды, и огласке этого факта уделяется слишком мало внимания. Каждую секунду целый грузовик текстильных изделий отправляется на свалку или сжигается. Это равно 414 миллиардам фунтов в год — на такой сумме можно было бы выстроить бизнес-модель. А чтобы подобные цифры перестали олицетворять пугающие факты и стали говорить о чем-то хорошем, нужно менять восприятие людей. 

Еще до эпидемии COVID-19 молодые люди стали переосмыслять свои привычки в отношении питания и жизни в целом. Стали задумываться о том, как путешествуют, что смотрят — они очень сознательные. Люди понимают, что власть в их руках. Это новое чувство, и оно сопровождается надеждой.

Но меня все равно постоянно спрашивают: «Почему веганская сумочка такая же дорогая, как сумочка из кожи?». Потому что она не изготовлена на массовом производстве, и на такую работу уходит больше времени — мне нужно переучивать людей, чтобы они поняли, как использовать новые для них инструменты.

Органические материалы могут стоить дороже кожи мертвого животного. Я плачу дополнительный налог, когда ввожу в Америку товары, изготовленные не из кожи. Что-нибудь подобное оказывает влияние на тебя и твое творчество?

ОЭ Коллективная сознательность означает, что каждый становится создателем, вкладывающим что-то свое, а не просто потребителем. Чтобы так сложилось, нужно показать, что твои материалы получены экологично и этично, что их можно переработать без вреда для окружающей среды. Так люди чувствуют себя причастными к твоей линии повествования и могут вынести собственные суждения на основе этой информации. Когда делаешь людей частью того, над чем ты работаешь, ты им доверяешь.

Тема моей выставки Sometimes the river is the bridge в Токийском музее современного искусства, которую из-за пандемии пришлось перенести, — устойчивое развитие. При подготовке одной из основных проблем стала транспортировка того, что нельзя было сделать в Японии, максимально экологичным образом. Оказалось, можно перевезти вещи из Берлина в Пекин поездом, а оттуда уже в Токио на корабле.

Компания, занимающаяся транспортировкой искусства, не хотела прибегать к каналу Транссибирской магистрали, и страховая организация сказала, что, если я хочу застраховать свою посылку, мне придется выбрать авиаперевозку. Я позвонил им и сказал, что расскажу всем своим коллегам о том, что они отказались поддерживать меня в желании быть прогрессивным. На следующий день они перезвонили и сказали: «Вы правы, давайте сделаем по-вашему». Мне пришлось перенести дату доставки на шесть недель вперед. Право выбора всегда остается за потребителем.

СМ В тот момент, когда ты решаешь, что ты создатель, выбравший путь устойчивого развития, ты становишься виновен в том, что недостаточно его придерживаешься. В своем бизнесе я стараюсь транспортировать все правильно. 

Как и тебе, мне приходится думать наперед. Моя компания целых три года работала над разработкой экологичного вискозного волокна. Мало кто знает, что вискозу получают из деревьев. Даже люди из индустрии моды часто думают, что ее делают из пластика. Не менее 150 миллионов деревьев в прошлом году вырубили, чтобы изготовить вискозу. Но мы получаем древесную массу из Швеции и знаем, что ее производство экологически устойчиво. А что заставило тебя задуматься об окружающей среде?

ОЭ Я вырос между Данией и Исландией и благодаря своей семье много времени провел в исландской сельской местности. Мой отец был художником. Мы с ним часто гуляли по каньонам. Он рисовал полные символизма, вдохновленные мифологией пейзажи. Прогулки научили меня ценить медлительность и арктическую природу: мхи, лишайники, лаву, базальтовый камень, ледники, горячие источники.

СМ  Вот это да, это очень глубокий опыт. То есть контакт с матерью-природой помог тебе осознать, что ее нужно горячо любить и защищать?

ОЭ Когда я учился в Датской королевской академии изящных искусств, меня интересовали вещи-невидимки: то есть такие, которые мы принимаем как должное. Например, температура или качество освещения. Еще меня занимало восприятие мира: откуда мы знаем, что то, что мы видим — это правда? Все это приблизило меня к осознанию того, как люди влияют на природу и наоборот.

СМ А когда мы забыли, что были животными? Я смотрю на человечество как единое целое. Может, мне нужно перечитать «Sapiens. Краткая история человечества» Юваля Ноя Харари.

ОЭ Я называю животных «нечеловекообразными личностями». Со мной живут две, в рамках формальностей их называют собаками. Виго и Честнат. Я им все время говорю, что у них те же права, что и у меня. 

Кризис, вызванный коронавирусом, усилил ощущение присутствия в моменте, напомнил о важности всего локального. Как говорил Вольтер, «надо возделывать свой сад». Сегодня наш сад — это наша планета, и у всех нас есть своя маленькая грядочка. Сейчас, чтобы возделывать наш сад, нам нужны знания и правильные инструменты. Я вижу восход нового плюрализма: ты и я не похожи, и в этом красота — нам не нужно быть похожими. В День Земли я выпустил серию интерактивных работ Earth Perspectives, отражающих девять альтернативных подходов к Земле, а ООН разрабатывает новые способы обеспечить каждому человеку свободу индивидуальности.

Читайте также

Дню Земли — 50 лет: как изменилась наша планета за полвека

Emily Chan

СМ Моя мама говорила, что у «нечеловекообразных личностей» должны быть свои юристы, потому что кто-то должен представлять их интересы. Законы — очень важная часть диалога, особенно когда дело касается поощрения сознательного отношения молодых дизайнеров и художников к их делу. В сфере моды нет пока никаких законов, стимулирующих людей строить бизнес так, как это делаю я.

Часто художники, которым есть что сказать, становятся озлобленными, у них опускаются руки. Это отражается в их работе. Но у тебя такого не бывает. Я смотрю на твои произведения и вижу надежду, красоту, меня не охватывает страх, и я не впадаю в уныние.

ОЭ Да, я в целом такой человек, довольно позитивно смотрю на мир. Но дело даже не в этом. Согласно идеям науки об обществе и поведенческой психологии, положительный нарратив способен провоцировать долгосрочные изменения, а страх движет только краткосрочными процессами. Наше воображаемое будущее — благодатная почва для надежды. Если у нас не будет надежды, нам придется прибегнуть к цинизму и популизму.

Мне интересны идеи, несущие в себе обоснованную надежду. Бывший президент Ирландии Мэри Робинсон — пылкий борец за охрану окружающей среды, и в ее подходе всегда виднелся проблеск надежды. Я годами был в нее тайно влюблен.

СМ Теперь это больше не секрет, завтра жди звонка от Мэри.

Еще важно предлагать решения — у людей есть потребность что-то делать. Твой проект с использованием дополненной реальности Wunderkammer, он прямо вселяет легкость в сердце. Знаю, что тебя вдохновляет дополненная реальность. Как ты используешь в работе юмор, надежду и технологии?

ОЭ Обычно я довольно «аналоговый» художник, но слежу за миром цифровых технологий, потому что мне интересен системный и биодизайн. Сейчас, во время карантина, эта сфера не закрылась, осталась доступной. Все мы страдаем от «прямоугольнизма» (склонности к выбору прямоугольной формы), потому что все время смотрим на экраны. Я использовал приложение Acute Art для своего проекта Rainbow 2017 года, поэтому обратился к ним снова, чтобы разработать вместе дополненную реальность, которая бы привнесла явления внешнего мира в помещения — дождь, облака, радугу, солнце, цветы, камень, птицу тупика. Это такая смешная редкая птица — составит отличную компанию за обедом.

СМ Тебе надо еще сделать мангуста. Они исчезающий вид.

ОЭ Нам надо поработать над чем-нибудь вместе.

Проект Олафура Элиассона Wunderkammer можно бесплатно скачать в приложении Acute Art.