Что такое виртуальная мода

На байке по заросшему серебристой травой полю мчит девушка в переливающемся таким же серебром костюме Chanel. На пассажирском сиденье — крошка альпака. Эти двое похожи на персонажей постапокалиптической компьютерной игры или фильма: главная героиня и ее четвероногая спутница — последние живые существа на планете, некогда известной как Земля, свидетели заката царства людей и их технологий. Но это не кинокадр и не скриншот из игры — это обложка майского Vogue Taiwan, созданная с помощью CGI. Да, при желании похожую картинку можно было бы воссоздать и традиционными методами, вывезя в пустошь привычную глянцевую команду: моделей, фотографов, визажистов и даже альпака. Но в дело вступил коронавирус — и глянцу пришлось искать новые способы решения старых задач.

К слову, та самая привычная команда никуда не делась — просто пополнилась CGI-художником. Фотограф и арт-директор выстроили кадр, поставили свет и обозначили композицию. Модель доверила свое лицо 3D-сканеру. Художник сложил все в единую картинку. Ее виртуальное происхождение выдают детали: альпака кажется слишком маленькой и слишком уж твердо стоит на движущемся мотоцикле. Блики слишком сильны, цвета слишком насыщенны. Небо еще могло бы быть таким, как на снимке, но все вместе выглядит искусственно — и это не случайная оплошность. «Мы представили Землю будущего, где животные вымерли и единственная возможность ­взаимодействовать с ними — это построить виртуальный мир, где они по-прежнему существуют, — рассказывает о съемке Лесли Сан, главный редактор Vogue Taiwan. — Нам важно было сделать изображения реалистичными. И в то же время оставить достаточно намеков на то, что все это нереально». То есть намеренно вызвать «эффект зловещей долины» — тревожное чувство, которое возникает при взгляде на робота или компьютерную модель, похожих на человека, успешно прикидывающихся живыми — за вычетом мелочей. Зачем? Потому что в тревожные времена именно это чувство становится фоном всех размышлений о будущем.

Была бы такая обложка снята, не случись со всем миром коронавируса? Наверное, нет. Хотя и CGI-технологии, и увлечение компьютерными играми, и прочие взаимодействия реального с виртуальным в моду — и в жизнь в целом — проникли давно. Но до недавних пор противоречие между реальным и виртуальным все-таки оставалось — и в нем всегда чувствовалось особое напряжение. Первое считалось настоящим и значимым, второе — игрой и баловством. Для многих — и вовсе приметой миллениальной или джензерской ярмарки тщеславия. Когда в моду только вошел FaceTune, люди впервые массово получили возможность переделать себя, искусственно приблизиться к идеалу. Приметой того времени стали отполированные лица, крохотные носы, большие кукольные глаза и губы, невероятно тонкие талии и поплывшие линии фона. Это стремление к безупречности воспринималось как обман, и стоило зрителям заметить искусственность фотографий, как тут же поднимались и волны насмешек, ведь в реальности та же прекрасная дева с Instagram-снимков выглядела совершенно иначе. Сегодняшние фильтры работают по-другому. Конечно, какие-то из них по-прежнему имитируют естественную красоту, представляя картинку формата «как в жизни, только чуть-чуть лучше», но большинство выглядят совсем иначе. Изо ртов лезут переливающиеся щупальца, глаза разъезжаются в разные стороны, из головы прорастают цветы — это уже не стремление к конвенциональной красоте. Никто не думает всерьез, что в жизни человек, использующий такой фильтр, выглядит так же. Это скорее создание собственного аватара, виртуального слепка, нового существа. Те же Трэвис Скотт и Кейт Мосс в образах диджитал-кентавров на обложке Dazed Beauty — следующая ступень развития глянцевых обложек с отредактированными вусмерть голливудскими актрисами, лишенными любых признаков возраста и вообще всего человеческого. Этот подход, кажется, наконец-то дает свободу, которой все и ждали от виртуального пространства и технологий.

Этой весной люди со всего мира, в реальности разделенные тысячами километров, встретились в одной точке, из собственных тесных квартир перебравшись на чудо-остров из игры Animal Crossing. Кто-то ловил рыбу и выращивал овощи, кто-то отмечал с друзьями выпускной, в реальной жизни отмененный из-за карантина, а кто-то устраивал настоящие модные съемки. В Animal Crossing гибкий редактор создания персонажей: наряд самому себе можно отрисовать по пикселям, повторив любой образ. Некоторые модные Дома взяли эту задачу на себя, решив дополнительно не утруждать поклонников: в виртуальный формат перевели коллекции, например, Marc Jacobs и Valentino. И сделали это совершенно бесплатно. Эти жесты доброй воли, конечно, прекрасный маркетинговый ход. Хотя в модной индустрии давно знают, что люди готовы платить реальные деньги за виртуальные вещи. Вышедший 13 лет назад каталог «Sims 2: Стиль H&M» продавали как «пропуск во вселенную высокой моды». В мобильных играх Ким Кардашьян и сестер Дженнер покупать дизайнерские наряды можно с 2014 года — например, Balmain и Karl Lagerfeld. Но еще полгода назад на людей, тратящих деньги на вир­туальные вещи для игр, смотрели как на чудаков — даром что рынок игровых скинов уже тогда оценивался в басно­словные суммы. А сегодня, после свадеб в Animal Crossing или концерта Трэвиса Скотта в Fortnite, странного в этом видится все меньше. Мы и так уже живем сразу в обоих мирах, реальном и виртуальном. Так какая, в сущности, разница? Потрясая игровым топором под выступление Трэвиса Скотта, хорошо выглядеть хочется не меньше, чем на рабочей встрече или, скажем, свидании.

Читайте также

Сможет ли одна видеоигра изменить правила модной индустрии

Julia Hobbs

Виртуальная одежда сегодня доступна не только геймерам. И носят ее не только модели с глянцевых обложек, за которыми стоит целая команда. Виртуальное платье купить можно и просто так, для фотографии в соцсетях. Главной героиней этого фронта в России стала Регина Турбина, основательница Ophelica; первая ее историческая продажа состоялась в начале марта, когда коронавирус только начал вползать в главные новостные заголовки. А во время карантина бизнес, разумеется, только набрал обороты. Так что в мае Регина запустила полноценный магазин виртуальных нарядов Replicant.Fashion, призвав присоединиться и других отечественных дизайнеров. Виртуальная мода, по мнению Регины, win-win для всех вовлеченных в процесс. Дизайнеры получают свободу творчества и обширное поле для экспериментов (Алена Ахмадуллина в мае представила 3D-капсулу, в которой, например, есть пестрый шлем-кокошник). Индустрия становится более экологичной: моду ругают за перепроизводство, а цифровая одежда не существует физически, а значит, никак не вредит экологии. Покупатели же получают классные вещи по более низким ценам, в более смелом дизайне, из материалов, которые не могли бы существовать в реальности. А вместе с вещами — возможность по-новому представить себя в соцсетях, жонглируя образами с небывалой частотой. Какие-то из понравившихся нарядов после виртуальной примерки можно заказать и в физическом воплощении: по этому принципу работают многие приложения, посвященные диджитал-моде. Wanna Kicks, например, позволяют виртуально примерить на ногу понравившиеся кроссовки, а Voir то же делают с косметикой люксовых брендов.

Сегодня совершенно ясно, что виртуальная мода — не временное явление, не следствие глобального локдауна. Пусть он и подстегнул ее развитие. Границы между реальным и виртуальным размылись окончательно. От момента, когда одно заменит другое, мы по-прежнему далеки: производство CGI-контента для глянца все еще обходится в разы дороже, чем традиционные съемки, а виртуальные вещи все еще не наденешь на реальную прогулку. Но к моменту, когда оба мира могут существовать и существуют в симбиозе, мы точно пришли — и можно не сомневаться, что он подарит нам много захватывающих открытий.

Стилист: Yvonne Tsai. CGI-художники: Mark Chang, Hsiuwei Wu, Chiajui Wu