© Обложка книги «Платье королевы». Издательство Inspiria
Елизавета II, будучи еще наследницей на престол, отправилась под венец в платье, достойном настоящей королевы, несмотря на трудности послевоенных лет. За него отвечал британский кутюрье Норман Хартнелл, ставший после коронации Елизаветы в 1952 году ее официальным портным. Как и многие последующие наряды, которые он для нее создал, свадебный образ принцессы получился легким, но роскошным — платье, расшитое стразами и дополненное нежным жемчугом и выразительным шлейфом длиной в четыре метра.
Вышивка — ключевой элемент декора. Двум мастерицам, трудившимся над ней, посвящена целая книга «Платье королевы», которую издательство Inspiria публикует в апреле на русском языке. Их истории из середины XX века переплетаются с еще одной, которая по сюжету разворачивается в 2016 году. Канадская журналистка Хизер находит среди вещей покойной бабушки вышивку, которая напоминает ей о цветах на подвенечном платье Елизаветы II. Эта загадка увлекает ее, и Хизер погружается в историю вышивальщиц, работавших над ним.
К выходу книги 12 апреля публикуем отрывок о том, как сотрудницы ателье Нормана Хартнелла впервые узнали о помолвке будущей королевы и лейтенанта Маунтбеттена, ставшего впоследствии самым «долговременным» консортом в истории Великобритании.
Принцесса Елизавета в день своей свадьбы, 20 ноября 1947 года
© Getty Images
Она вышла из дома на полчаса раньше и всю дорогу до станции почти бежала, остановившись, только чтобы купить газету «Дейли мейл». На первую полосу поместили фотографию принцессы, сделанную накануне вечером. Снимок вышел расплывчатым, но Энн узнала платье для поездки по Южной Африке. Над которым она работала.
Почти всю первую страницу занимала статья о помолвке — то есть обручении, как это назвали в газете. Большая часть подробностей представляла собой догадки и домыслы, поскольку в прессу не поступало никаких официальных заявлений, кроме того, что Энн слышала по радио. Приводилась пара деталей из биографии лейтенанта Маунтбеттена: он приходился принцессе очень дальним родственником, во время войны удостоен награды за доблесть.
Фрэнсис Маршалл. Рисунок свадебного платья принцессы Елизаветы, 13 ноября 1947 года
© Getty Images
Энн изрядно проголодалась, пока дошла до «Корнерхаус», поэтому угостила себя яйцом всмятку, пышками с маслом и чаем в маленьком чайнике. Вышло на шиллинг и двадцать пенсов — невероятных размеров сумма для одного завтрака, однако Энн уже многие месяцы, а то и годы не позволяла себе таких маленьких легкомысленных удовольствий. Она не отказалась бы от заказа, даже будь он вдвое дороже.
В четверть девятого она уже стояла в гардеробной, переодевшись в белый комбинезон, и с улыбкой смотрела на подруг — все как одна пришли на работу пораньше, подпрыгивая от возбуждения. Девушки тараторили так, что Энн едва могла понять, кто что говорил.
— Помните? Весной, когда он отказался от своего титула и стал британцем? Газеты писали, что со дня на день объявят о помолвке.
— Я где-то читала, что король не хотел давать разрешение на брак, пока ей не исполнится двадцать один год.
— Это ведь было еще в апреле. Почему же так долго тянули?
— Он служит во флоте. Может, пришлось ждать увольнения?
Последнее предположение было встречено дружным смехом.
— Сомневаюсь. Король решил бы эту проблему мановением руки.
— А я думаю, они обручились давно, — заявила Энн. — И держали все в секрете, потому что хотели оставить помолвку чем-то личным, только для двоих. А теперь им нужно делиться со всем миром.
— Звучит правдоподобно.
— Мы забыли про самое важное! Интересно, платье закажут у мистера Хартнелла?
— Королева ему благоволит. По крайней мере, для нее свадебное платье шили мы.
— У кого же еще заказывать платье, как не у мистера Хартнелла? К нему обращаются все знатные невесты. Для принцессы Алисы тоже платье делал он. А это была последняя свадьба в королевской семье.
Свадьба принцессы Елизаветы в Вестминстерском аббатстве, 20 ноября 1947 года
© Getty Images
— Да, но уже больше десяти лет прошло. Для поездки по Южной Африке часть нарядов, например, сшил Эдвард Молино.
— Только потому, что одежды требовалось много. За важными нарядами идут всегда к мистеру Хартнеллу.
— А вдруг принцесса Елизавета захочет платье от Диора?
— Нет. Английская принцесса выберет английского модельера, — отрезала француженка Мириам. Хотя Энн в последнее время работала с Мириам бок о бок, она не могла сказать, что хорошо знает новую сотрудницу. Однако рассуждала Мириам верно: и королева, и принцесса Елизавета предпочтут наряды от английских Домов моды.
— Королева точно обратится к мистеру Хартнеллу. Новости появятся со дня на день.
Энн взглянула на часы — половина девятого.
— Девушки, нам пора. Мисс Дьюли хватит удар, если она увидит нас за болтовней.
Все еще галдя наперебой, они вошли в мастерскую. Мисс Дьюли уже их поджидала.
— Девушки, девушки! Вы как стая сорок! Понимаю, новости весьма волнующие, но пока нам ничего достоверно не известно. Вы же знаете, что говорят о подсчете цыплят.
— Я думаю, это до смерти романтично! — вырвалось у одной из самых юных работниц. — Вы видели его фотографии? Он похож на греческого бога!
— На греческого принца уж точно, — процедила мисс Дьюли. — А вам всем нужно успокоиться и отложить мечты о королевской свадьбе до вечера. От недостатка работы мы, как известно, не страдаем.
Энн подошла к своим пяльцам, чувствуя душевный подъем. Они с Мириам заканчивали прекрасную вышивку на платье для жены нефтяного магната из Америки, однако сегодня перед Энн стояла довольно простая задача — добавить блестки и жемчуг на старинное французское кружево, которым заказчица попросила мистера Хартнелла выполнить отделку лифа для коктейльного платья.
Свадебное платье принцессы Елизаветы на выставке A Century of Queens' Wedding Dresses 1840–1947 в Кенсингтонском дворце, 2002 год
© Getty Images
Энн натянула на раму кружево, основой для которого служила тонкая шелковая тафта, затем рассортировала жемчуг и блестки в подносе для бисера, чтобы их было удобно набирать на тончайшую иглу. И погрузилась в работу на час или даже больше, ни на мгновение не отвлекаясь от ткани перед собой и капелек росы на лепестках цветов. Только когда пальцы свело судорогой, а глаза стали слезиться, она оторвалась от работы и глубоко вздохнула.
— Доброе ли утро? — Мисс Дьюли следила за тем, чтобы девушки — особенно ученицы и младшие вышивальщицы — сосредоточились на работе, а не на беседах о помолвке принцессы. Сейчас она стояла рядом с Энн.
— Очень доброе! Он получил звонок? — Мистер Хартнелл всегда был для Энн «Он», с прописной буквы. Он действительно пользовался большим уважением среди своих сотрудниц, как бы подобострастно это ни выглядело.
— Еще нет. Насколько я знаю. — Мисс Дьюли понизила голос, чтобы ее не слышали другие девушки. — Но я уверена, из дворца позвонят не сегодня завтра. Он уже сел за эскизы.
— А вдруг обратятся к кому-нибудь другому?
— Я бы сильно удивилась. Мне доподлинно известно, что королева осталась очень довольна платьями для Южной Африки. Когда они выберут фасон, мистер Хартнелл попросит несколько образцов вышивки, чтобы показать их королеве и принцессе Елизавете. Нужно будет убедиться, что узоры их полностью устроят. Разумеется, я поручу разработку вам.
Энн улыбнулась и кивнула, стараясь не подавать виду, как обрадовали ее слова мисс Дьюли. Будь ее воля, Энн пустилась бы в пляс по мастерской. Ей поручат придумать узоры! Ее работу представят принцессе! От счастья щемило в груди.
— Я так понимаю, вы довольны?
— Очень, — призналась она. — Благодарю вас! Я не подведу.
— Даже не сомневаюсь. Еще один вопрос, пока выдалась минутка затишья... Что вы думаете о Мириам? Как у нее идут дела?
— Отлично. Нечасто приходят работницы, которые уже умеют выполнять столь сложные вышивки.
Норман Хартнелл. Эскиз свадебного платья принцессы Елизаветы, 1947 год
© Getty Images
— Рада слышать. Если мы получим заказ, я бы хотела оставить ее под вашим началом. Возможно, не все проявят понимание. В ком-то может проснуться зависть. Доверяю вам присматривать за девушками, следить за настроениями, так сказать.
— Конечно.
— Работы будет много. По крайней мере, я так думаю. Над свадебным платьем захотят работать все.
Энн кивнула. Безусловно, так и будет.
— Ладит ли Мириам с другими девушками? Она молчалива, — продолжила мисс Дьюли.
— Ладит, однако...
— Неужели у нее проблемы с английским языком?
— Думаю, она просто застенчива. Замкнута. И немного подавлена. Я чувствую, ей в войну пришлось нелегко.
— Как и всем нам, верно?
Энн перешла на шепот.
— Не так, как ей. Впрочем, я могу ошибаться. Мы ничего такого не обсуждали.
Энн знала, что не ошиблась. Если война ее чему и научила, то это как распознать следы горя.
— Тогда присмотри за ней. Не позволяй Мириам сидеть в столовой отдельно от остальных. Дай мне знать, если возникнут разногласия.
— Обязательно.
— Когда рассчитываешь закончить с этим кружевом?
— Уже скоро. Самое позднее — к завтрашнему полудню.
Мисс Дьюли одобрительно кивнула и направилась к следующей работнице, чтобы дать совет, успокоить, осадить тех, кто работает слишком торопливо, или подбодрить тех, кто медлит.
Рисунок свадебного платья принцессы Елизаветы, 13 ноября 1947 года
© Getty Images
