Кукла, королева выпускного бала, Мэрилин Монро — на протяжении всей карьеры Кортни Лав примеряла на себя много ролей, и каждую играла в самобытной манере. Образцовый блонд, размазанный смоки и «съехавшая» красная помада — образ, который ни с кем не спутаешь. А еще — платья из гардероба голливудской дивы и шелковые комбинации, в которых она выходила и на красную дорожку, и на сцену наперевес с гитарой. И в моде она фигура явно недооцененная. Вы спросите: как можно стать иконой стиля, если однажды сам дизайнер разглядел на вас подделку платья своего авторства? На самом-то деле можно. Нынешние времена со старлетками, взращенными имиджмейкерами-Пигмалионами, это только доказывают — таких неподдельных и искренних сейчас едва ли можно найти, а это в вопросах стиля самое главное.
Однажды Кортни Лав оказалась на вечеринке Пэрис Хилтон. Помимо нее там также был и Карл Лагерфельд, который, окинув Лав взглядом, шепнул своему собеседнику: «Бедняжка, она совсем не понимает, что такое кутюр». Дело было в том, что Кортни в тот вечер приехала в паленом платье Chanel, и Карл распознал это с первого взгляда. Но не преминул помочь — в тот вечер она приняла от него приглашение в ателье Chanel, где потом сам Лагерфельд подарил ей настоящее платье и рассказал, как отличить оригинал от подделки. Кортни эту историю не скрывает, а наоборот, с гордостью рассказывает, и в этом вся она. Дизайнерскую любовь она однозначно заслуживает, и, хотя в музах ни одного кутюрье она ни разу замечена не была, ее стилем вдохновляются все мировые дизайнеры современности (пересмотрите те же коллекции Эди Слимана для Saint Laurent и Celine и убедитесь сами). Сама знаменитость призналась, что до 2000 года ни разу не носила кутюр — поворотный момент произошел 23 января, на церемонии «Золотой глобус», где она появилась в платье Christian Dior из коллекции haute couture весна-лето 2000.
Вспоминаем золотые годы Met Gala и, в частности, выход Клэр Дейнс в 2016 году
Та коллекция стала одной из самых резонансных в карьере Гальяно — «Нью-Йорк таймс» окрестили ее «безвкусным шиком». Дизайнер пояснял, что при ее создании вдохновлялся бездомными в Париже. Для него это не было политическим заявлением, он скорее романтизировал маргинальную касту, которую ранее было принято игнорировать: «Утренние пробежки вдоль Сены открыли для меня Париж в новом свете. Я увидел в этих людях сходство с Теннесси Уильямсом и Марлоном Брандо. Они накидывают пальто на плечи, как импресарио, а шляпки носят только под определенным углом. Это фантастика». Платье Кортни выглядело так, будто бы его разорвали, но вместо ниток с него свисал не то «дождик», как мы вешаем на елки, не то люрексные нити. Прорези были даже в самых рискованных местах, и перед Кортни стояла задача надеть его так, чтобы декольте выглядело как можно более благопристойно. Но это еще не все задачи, которые перед ней стояли.
В платье Кортни Лав едва ли влезала и не придумала ничего лучше, кроме как отдать его своей на тот момент соседке Мерил Стрип. Надев платье, Стрип покрасовалась перед дочкой Кортни Фрэнсис, та сфотографировала ее на полароид, но платье вскоре вновь вернулось туда, куда изначально было отправлено. Кортни ничего не оставалось, кроме как «доработать» кутюр — в некоторых местах она его зашила, где-то разорвала. Осталось теперь только влезть — обмотав руки и ноги пластиковыми пакетами, она на протяжении нескольких дней прыгала на батуте, и попытки похудеть в конечном итоге увенчались успехом. На красной дорожке Кортни выглядела так, будто платье было создано специально для нее. На набережной Сены за свою она бы точно не сошла — перед зрителями вновь предстала Дива.
