Неделя чудо-женщин на Vogue.ru. Они не летают под облаками с лассо, зато спасают нас от ковида, помогают детям и бездомным, выращивают органы в пробирке и бесконечно вдохновляют. Наша первая героиня — писательница Гузель Яхина, автор романов «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои» и дважды лауреат премии «Большая книга».
«Когда началась пандемия, я была в процессе написания романа «Эшелон на Самарканд» о голоде в Поволжье. Долгое время мне казалось, что это такая страшная тема, по сравнению с которой блекнет все сегодняшнее. И вдруг получилось так, что реальность стала страшнее, чем то трагическое, о чем я пишу. Это очень сильно выбивало из колеи», — вспоминает писательница Гузель Яхина.
Действие «Эшелона на Самарканд», который выходит этой весной в «Редакции Елены Шубиной», разворачивается в 1923 году вокруг спасения пятисот голодающих поволжских детей. Только что вернувшийся с Гражданской войны начальник эшелона и железная комиссарша, посланница Дзержинского, должны довезти их из Казани в Самарканд через тысячи верст и раздираемую всеми невзгодами страну.
Instagram content
This content can also be viewed on the site it originates from.
«Фразу «поезд Дзержинского» я впервые услышала от дедушки, он был одним из тех голодавших детей, потом какое-то время бродяжничал в Туркестане. Правда, деталей я не знала, мы с ним об этом не говорили, и всю фактуру для романа я узнавала уже в архивах и других источниках», — говорит Яхина, творчество которой тем и притягательно, что крепко завязано на истории родной для нее Казани. Быт дореволюционных татар, магически описанный в «Зулейхе», вдохновлен домом ее бабушки и дедушки. Дедушка при этом был преподавателем немецкого языка, отсюда и интерес к истории немцев Поволжья, которой посвящен второй роман Яхиной «Дети мои».
«Мы думали, что советское время закончилось, а оказалось, что оно в нас еще живет. Я пишу романы о той эпохе в том числе для того, чтобы это советское изжить», — говорит писательница и не скрывает радости, что памятник Дзержинскому ставить передумали.
Instagram content
This content can also be viewed on the site it originates from.
Самым тяжелым в пандемии для Яхиной оказалось ощущение закрытых границ. «Я помню железный занавес и помню, как он пал, — вспоминает Гузель. — Ощущение открытого мира расценивалось как нечто завоеванное, что-то, что мы уже никогда не потеряем. Невозможно было представить, что мы снова окажемся за этим занавесом».
Как и все прошлым летом, охоту к перемене мест Яхина утоляла локальным туризмом: отправилась с шестнадцатилетней дочерью в путешествие по Волге. «Меня неизменно вдохновляет природа и все, что связано с Поволжьем. И Казань, и Свияжск, и Камское море, и озера в марийской тайге — места, которые всегда подталкивают меня писать. В географии романа я не могла обойти Свияжск, специально придумала сюжетный ход, который позволил героям там остановиться и пережить важный эпизод». Свияжск — остров на Волге с белокаменным монастырем, ставший при советской власти тюрьмой для репрессированных, беспризорников, военнопленных и душевнобольных.
Советское прошлое изживается мучительно, с переменным успехом пытаясь взять реванш: то в виде дела карельского историка Юрия Дмитриева, то в образе памятника Железному Феликсу. Хрупкая женщина, которая пишет увлекательные романы о страшных и малоизвестных страницах нашей истории, тоже дает прошлому бой.
Instagram content
This content can also be viewed on the site it originates from.
Скачайте новый номер Vogue, чтобы всегда иметь его под рукой — для IOS и для Android.
