Даша Жукова — о материнстве и трансформации «Гаража»

Скачайте новый номер Vogue, чтобы всегда иметь его под рукой — для IOS и для Android.

Даша Жукова приезжает в Москву в ранге кормящей матери, живущей строго по часам. Так что мы встречаемся на ее территории — на веранде симпатичного сруба глубоко за городом. Где именно, Даша со ­своей мягкой обволакивающей улыбкой просит не описывать: «Это наш семейный дом». На ней длинный бежевый сарафан Reformation, вязаный кардиган David Koma и рыжие замшевые казаки Ralph Lauren. Волосы заплетены в небрежную косу. Вы, конечно, ждете фразы «на Жуковой нет макияжа, но выглядит она умопомрачительно», которая есть примерно в каждом первом тексте о Жуковой, и в моих прежних тоже. Так вот я вас снова не разочарую. Она действительно румяна и свежа. «Материнство в 40 отличается от материнства в 29, — умиротворенно говорит Даша. — Приоритеты выстроены более правильно. Жизнь словно замедляется в пользу ­семьи».

Семья — муж Ставрос и их сын Филипп — прячется сейчас в недрах сруба. На следующий день близким друзьям повезет чуть больше — здесь же, на этой самой веранде шеф Владимир Мухин приготовит для них русский ужин по случаю знакомства Ниархоса с ­Рос­сией. ­Карпаччо из помидоров с лепестками пионов, говяжьи ребра с лисичками, настоянная на травах и цветах с приусадебного участка комбуча, она же на диалекте коренного населения Среднерусской возвышенности «чайный гриб». Однако весь этот локальный шик останется за кадром даже в инстаграме приглашенной на ужин Ксении Собчак — Жукова умеет сделать так, что окружающие моментально забывают о селфи.

Живет Даша в Нью-Йорке, в Москву наезжает. В очередной раз прибудет в конце осени — 22 ноября ее музей современного искусства «Гараж» должен наконец объявить о начале реконструкции павильона «Шестигранник» Ивана Жолтовского в Парке Горького и о том, кому будет доверена амбициозная стройка.

Сейчас уже не все помнят, но предполагалось, что в 2012-м «Гараж» из конструктивистского Бахметьевского гаража на улице Образцова переедет именно в «Шестигранник», напоминающий шестеренку или цветок с шестью лепестками. У бывшего павильона «Механизация», как и у многих других зданий, построенных к первой Всероссийской сельскохозяйственной выставке 1923 года, трудная судьба. Здесь работали главная парковая столовая, цех по производству лимонада и даже дискотека. Несколько раз павильон горел. К началу 2010-х он стал так плох, что ремонт пришлось отложить на долгие десять лет.

Переехав в Парк культуры, «Гараж» сначала квартировал во временном здании японского архитектора Сигеру Бана, а затем укоренился в еще одном общепите — реконструированном Рэмом Колхасом ресторане «Времена года». Ходили слухи, что «Шестигранником» тоже зай­мется великий голландец. Но он за это время успел взяться ремонтировать Новую Третьяковку. «Дело не только в том, что здание было в плохом состоянии, — рассказывает Даша. — Мы долго для самих себя формулировали, чего хотим. «Гараж» как институция постоянно развивается, и какие-то потребности возникают уже по пути. Появляется понимание функционала даже не отдельного здания, а единой экосистемы. Такая поэтапная стратегия позволяет расти вместе с нами и зрителю, и команде. Например, когда мы начинали, все выставки были привозные — мы прикладывали много усилий, чтобы ввести в Россию большие имена. Сейчас все больше выставок мы делаем сами или в коллаборации, это результат нашей глубокой исследовательской работы. А в следующем году уже наши экспозиции будут ездить по России и миру. Антон Белов (директор «Гаража». — Прим. Vogue) говорит, что мы — как космическая ракета, которая в своем полете все время что-то отбрасывает и пересобирается».

Мы с Дашей договариваемся не спойлерить имя выбранного бюро. Скажу лишь, что в команде будет женщина (кто бы сомневался?) и что у бюро есть Притцкеровские премии, а также опыт переосмысления исторического наследия: сохранить прошлое, считает Даша, может любой хорошо обученный реставратор, а вот деликатно наполнить его новыми смыслами — это уже искусство. Еще Жукова и Белов часто беседуют «об экологии отношений музея и зрителя». Зрителя ни в коем случае нельзя «забомбить» прекрасным — чтобы он зашел внутрь и потерялся. Так недавно случилось с самим Антоном в нью-йоркском МоМА. Главный музей города в позапрошлом году открыли ­после реконструкции и расширения — четыре тысячи квадратных метров этой красоты даже для закаленного Белова стали «травмирующим опытом». «Человек должен прийти, спокойно получить удовольствие и уйти, не превышая своих возможностей, — объясняет Даша. — Зачем увеличивать площадь? Что ты хочешь показать? С какой аудиторией работать? Какое сообщество сформировать?»

Она спокойно относится к тому, что в музей сегодня ходят с разными целями. Даже просто сделать «туалетное» селфи в гигантском зеркале — бывает и такое. В «Шестиграннике» помимо выставочных пространств и инстаграмо­геничного зеркала обязательно будут книжный магазин и кафе (многие приходят в «Гараж» поесть, не поднимаясь на второй этаж). «Все наши пространства — недисциплинарные, легко трансформируемые», — говорит Жукова.

«Гараж» вообще — про трансформацию и эволюцию. Библиотека, например, начиналась с маленького архива и выросла в сокровищницу знаний о современном искусстве. Студенты теперь записываются в очередь, чтобы сюда попасть, — желающих припасть к источнику столько, будто это спецхран Ленинской библио­теки во времена, когда «Времена года» были ­рестораном. Сам архив «Гаража» каждый год прирастает ценнейшими документами (среди последних приобретений архивы ленинградских деятелей культуры — «Поп-механики», группы «Фабрика найденных одежд», а также захватывающие материалы по питерским рейв-вечеринкам). Издательский отдел, который начинался с совместных программ с Ad Marginem, вырос в отдельное самодостаточное направление деятельности. Или проект Garage Screen: сначала кино в «Гараже» показывали на крыше, посадочных мест было семьдесят; теперь есть отдельный кино­театр, в котором регулярно проводят премьерные показы и классные фестивали. В 2023 году «Гараж» ­займется модой — ­запустит программу выставок и мероприятий, переосмысляющих «моду в социально-культурном контексте» под руководством журналиста Елены Стафьевой.

В декабре рядышком, буквально через реку, наконец-то откроется «ГЭС-2», еще один культурно значимый частный проект — пятого форбса Леонида Михельсона. Есть большой соблазн усмотреть в этом открытии угрозу «Гаражу» и его доминированию в негустом ландшафте столичного современного искусства. Однако Антон Белов и первая леди «ГЭС-2» Тереза Мавика (большие, между прочим, друзья) смеются: знают, что выиграют оба. Логика тут одинакова для любого мегаполиса: чем больше хороших ­музеев, тем больше местной публики втягивается в контекст. Плюс туристы из-за рубежа, которые, как правило, едут не ради одного музея, а ради «событийности». В Москве сегодня много чего происходит: скоро откроется Политех, достраиваются Средние торговые ряды у Красной площади (тут будет новый выставочный комплекс Музеев Кремля). В следующем году закончится строительство Новой ­Третьяковки в Коммунарке, свое хранилище доделывает и Пушкинский музей.

Более того, в сентябре ­четыре музея — федеральные Пушкинский и Третьяковка и частные «Гараж» и «ГЭС-2» — объединились в ­«музейную четверку» по примеру лондонских коллег. Будут не просто сообща окультуривать «прилегающую территорию», а придумывать совместные программы и всячески пропагандировать друг друга. Антон Белов цитирует известного инвестора Рэя Далио, чью книгу недавно перевели на русский: «Его спросили, в чем проблема России. И он сказал: «Слушайте, вам просто надо объеди­няться и общаться между собой». У нас нет таких денег, чтобы конкурировать с огромными американскими музеями или с саудитами, которые могут за три миллиарда построить здание музея и еще миллиард заплатить Лувру за имя. Зато у нас есть свое наследие, гигантские архивы, частные и государственные коллекционеры. Мы варим общий суп».

Жукова, хоть и не замечена на общей кухне, в войнах не участвует никогда — ни в подковерных, ни в публичных. Ее развод с Романом Абрамовичем никак не отразился на жизни «Гаража». «Два учредителя, которые не спорят друг с другом, а может, и спорят, но не выдают это наружу, — лучшее, что могло случиться с музеем», — говорит директор Белов. Ему есть с чем сравнивать. Любой американский музей, по мнению Антона, — «это гадюка, скорпион и жаба». «Бедный директор там — заложник амбиций и неудовлетворенности владельцев, каждый из которых требует, чтобы директор делал то, что хочет он. А директор сходит с ума и изо всех сил пытается выжить». В этом смысле ментальному здоровью Белова ничего не угрожает. Разве что Жукова, вплетенная в глобальный арт-контекст, предлагает чуть больше креативных идей, а Абрамович, вплетенный в глобальный финансовый контекст, чуть больше интересуется отчетностью и тем, чтобы музей был устойчивым.

Под устойчивостью здесь понимают много чего. Деньги — потому что «Гараж», который, как большинство музеев мира, был и будет «планово убыточным предприятием», не должен зависеть от здоровья и настрое­ния двух очень любящих его людей. С 2018 года здесь развивают программы патронажа, осенью проведут первый ежегодный гала-ужин эндаумент-фонда, первостатейный по светской шкале. Еще устойчивость — это значит понимать, кто будет управлять музеем в случае, если люди, ответственные за него сегодня, проснутся через десять лет и внезапно поймут, что перестали чувствовать пульс времени. Поэтому в «Гараже» воспитывают команду, перенимающую у нынешней дирекции опыт и энтузиазм.

Устойчивость — это, в конце концов, забота об окружающей среде. В «Гараже» собирают батарейки и пластиковые крышечки, избавились от мусорных корзин под столами, разделяют отходы, вместо обычных трубочек для напитков используют макароны букатини. Сотрудники могут напечатать документ, только приложив к принтеру свой бейдж (желание размножить курсовую в пяти экземплярах исчезает моментально). Но главное — в «Гараже» научились делать экологичным сам музей. Весь пенопласт, картон, вся бумага, которые используются для подготовки временных выставок (а их в год — от шести
до двенадцати), идут в переработку.

И даже тот факт, что «Гараж» давно не радовал Москву приездами иностранных делегаций во главе с Миуччей Прадой и Дереком Бласбергом (любовь к России на Западе стала чуть более сдержанной еще до всякого ковида), тоже вполне в русле sustainability. Оставлять слишком длинный углеродный след больше не модно. По крайней мере, так говорят. Зато до любого, самого неприступного куратора теперь легко до­сту­чаться  — спасибо зуму. Даже пре­вью для милого друга Дерека можно провести в онлайне. «К digital-опыту перестали относиться как к чему-то вторичному, неполноценному», — формулирует еще один важный член команды «Гаража», главный куратор Екатерина Иноземцева.

«Не надо забывать, что препятствия — это всегда возможности», — замечает Даша. Сама она за время пандемии, к примеру, продвинулась по кухонной линии. Нет, говяжьи ребра с лисичками запекать не научилась. «Но теперь я по крайней мере могу открыть холодильник и приготовить что-то съедобное из овощей», — улыбается Жукова. Спрашиваю, любят ли ее старшие дети (Ааро­ну — 11, Лее — восемь) ходить в музеи. «Они туда не рвутся, как и большинство детей, — отвечает Даша. — Иногда им нравится, иногда приходится заставлять. Из того, что имело успех, — в лос-анджелесском LACMA мы были на выставке японца Еситомо Нары. Купили детям футболки с его рисунками — они теперь их не снимают».

А как у них обстоит дело с онлайном? Мама, прямо скажем, не ­гуру инстаграма. «У нас правило такое: в выходные на гаджеты — 40 минут. 20 — на общение с друзьями, 20 — на игры. А на неделе — зависит от успехов». У нее самой потребности делиться своей жизнью с аудиторией как не было, так и нет. «Знаете, я люблю инстаграм, люблю смотреть фотографии друзей. Но все social media лучше работают тогда, когда это искренне. Вот мы сейчас с вами беседуем, а я почему-то должна думать о том, что должна это еще и сфотографировать. Я бы, может, и хотела лучше вести инстаграм, но у меня не получается. И даже если мне что-то удается сфотографировать, я это забываю выложить. А там уже и день прошел». Ничего, «Шестигранник» ремонта сорок лет ждал, и мы ее селфи подождем.

Фото: Павел Харатян. Стиль: Светлана Танакина. Прическа: Аида Курбанова. Макияж: Алексей Молчанов. Ассистент фотографа: Андрей Харыбин/Bold. Ассистент стилиста: Анастасия Митина. Продюсер: Алина Куманцова. Ассистент продюсера: Анастасия Певунова