Победительница «Кинотавра» Валентина Романова-Чыскыырай — о якутском фильме «Пугало», уважении к духам и экс-мэре Якутска Сардане Авксентьевой

Триумфатор «Кинотавра», фильм «Пугало» — это драматичная история деревенской знахарки, отверженной и всеми гонимой, но способной забирать, буквально всасывать чужие болезни, мучительно их потом из себя извергая. И главное — не переборщить, не взять на себя то, с чем потом не справишься. Режиссер Дмитрий Данилов, для которого это третий полнометражный фильм, кино снимает на каникулах, по основной профессии он школьный учитель. Все актеры в фильме непрофессиональные, и только главную героиню сыграла солистка Государственного театра эстрады им. Ю. Е. Платонова Валентина Романова-Чыскыырай, которая получила на «Кинотавре» приз за лучшую женскую роль и рассказала Vogue.ru, как снимается якутское кино, меняются поколения якутских женщин и как совмещать коммунистическую идеологию ХХ века и глобализацию XXI века с верой в духов. 

Говорят, прочитав сценарий «Пугала», вы сразу согласились. Что вас подкупило?

Энергетика. Я сразу чувствую, что будущее у проекта будет. Я подумала: «Ага, раз «Пугало» выбрало меня в качестве мамы, значит, я соглашаюсь — осилю». Думаю, так у любого творческого человека. Он чувствует, что это его проект, его детище. Главное — слушать интуицию. 

Бывало, что интуиция подсказывала вам что-то совершенно неожиданное, такое, на что вы в здравом уме не согласились бы?

Я всегда перед сном мечтаю. Причем я не фантазирую: «О, я хочу…» — нет, я представляю, что уже сделала это. И мечты мои сбываются. О красной дорожке я тоже мечтала, хотела музыкальную премию получить, но получилось, что привезла шарик (приз фестиваля в Сочи напоминает солнце, садящееся в море. — Прим. Vogue) с «Кинотавра». Сейчас я хочу платиновую пластинку. Надо мечтать и стремиться, и тогда сбывается все. 

Как играть такую страшную, сложную героиню? Что было самое трудное?

Знаете, я лентяйка. Не люблю зубрить сценарии. Один раз прочитала — понятно. Потом перед съемками режиссер говорит: «Сегодня снимаем вот это», и я быстренько нахожу этот кусок, просматриваю, а потом импровизирую. Я не готовилась к этой роли месяцами. Не придумывала походку и характер — все как-то само приходило. Вообще легко к ней относилась: на площадке «надевала» образ Пугала, а приходя домой, снимала и клала на полочку, пусть лежит заряжается. Дмитрий давал мне свободу, а если меня в рамки загонять, я ничего не буду играть. Плюс тут важно не перестараться. Играть надо вполсилы. И всю дорогу держать в голове, чувствовать финал, тогда все получится. Вообще «Пугало» наше очень талантливым человеком оказалось, красивым, сильным, стремительным — родился быстро, за десять дней. Театр Эстрады отпустил меня на съемки на две недели. Работа же в театре идет, кто мои роли будет играть? И надо было как-то укладываться в этот график. И мы уложились, потому что команда сплоченная была. Не было конфликтов, никто не опаздывал. Все же с Дмитрием давно знакомы. 

Как вам кажется, с чем связан успех и расцвет якутского кино?

Люди свободнее стали, много работают над собой, плюс техника развивается, а еще наставники, старшее поколение помогают. Вообще Дима говорит, что у нас все режиссеры дружны. Обсуждают идеи друг друга, поддерживают, советы дают. И мне кажется, сейчас они нащупали свою форму. Это может быть мрачное кино или светлое, но всегда философское.

Насколько история «Пугала» вообще близка к реальности, к жизни, которой вы живете?

Везде есть такие люди, недопонятые… Особенно по селам. Но на мою жизнь нет, непохоже. Я живу в Якутске. И до пандемии как белка в колесе крутилась. Утром в студию, где я преподаю вокал, потом репетиции в театре, после обеда в гимназии занятия провожу, потом в студию на индивидуальные занятия, а вечером снова в театр. Так что в пандемию я отдыхала, набирала энергию, теперь ее куча. Сейчас, надеюсь, границу откроют, в турне поеду. Я же виниловую пластинку записала в Лондоне с британскими музыкантами, уже фанаты появились в Японии и Америке, а тут — бац! — пандемия.

Где вы выросли?

В деревне. В Чурапчинском районе, село Мындагай, на речке Амге. Дмитрий тоже из Амгинского района, тоже из тех краев, но знакомы мы не были. Отец был ярым коммунистом, честный работяга, фуражир, кладовщик, а мама сначала бухгалтер, а потом страховой агент. «Деревенская элита». (Смеется.) Детство прекрасное было, и я свою семью всегда видела именно так. Потом встретила любимого человека: он рок-музыкант, на ударных играл, высокий, худой, лысый, а я маленькая, с копной волос. 23 года вместе прожили. Дочка выросла. Царство ему небесное. Он до 40 дней еще со мной. Наверное, тут сейчас сидит и смотрит.

Мои соболезнования… Родители как отнеслись к вашему желанию стать артисткой?

Они меня всегда поддерживали. Но я сначала блуждала, искала себя. Сейчас у моей дочки тоже так. Двадцать два — такой прекрасный возраст: поле импровизаций, экспериментов, можно ошибаться и исправлять. Становление личности. А я то на ферме работала учетчицей, потом вдруг захотела в общепит. Бесплатно ешь там все… (Смеется.) И я стала поваром-кондитером, очень высокой категории, могу в ресторане работать. Потом, это 1993 год был, поняла, что чего-то не хватает, поступила в колледж культуры на эстрадное отделение, потом в университет на культурологию, теперь по совместительству преподаю в Якутской городской национальной гимназии им. Чиряевых. И двадцать пять лет служу в театре Эстрады.

Скрещиваете этно-музыку с роком и джазом.

Корни — это этника. И если они глубокие, крепкие, то можно и похулиганить. Сначала был этно-рок. К нам на фестиваль «Табык» в девяносто восьмом Артемий Троицкий приезжал, отметил нашу банду. Классная, говорит, музыка, экспериментальная. А после сорока лет организм меняется. Я уже замужем, дочка есть, степенная стала. А голосовые связки связаны с половой функцией, и я подумала: почему бы не попробовать этно-джаз?

Кем вдохновляетесь?

Если вдохновляться, совсем не то будет. Я, когда начинаю импровизировать, чужую музыку не слушаю. А так люблю самую разную музыку: от Эллы Фицджеральд и Тины Тернер до Earth, Wind & Fire.

Платья на концерты и красные дорожки как выбираете? Это должен быть традиционный костюм?

Один — традиционный, остальные необязательно.

Бриллианты носите?

Ношу маленькие. А большие — смешно такое носить. Мы любим серебро. У нас очень красивые украшения из дерева, бересты, бисера, кости, конского волоса. Перед «Кинотавром» ювелир специально сделал для меня традиционные серебряные сережки по образцу украшений XVIII века. Они по форме напоминают женскую фигуру, это оберег.

Обряды соблюдаете?

Конечно. Мы же верим в божества. Саха — оседлый народ, скотоводы, без коров, коней нам не выжить. И когда свадьба, новоселье, ребенок родился или корова отелилась, мы всегда кормим духа огня. Читаем алгыс — это как молитва, поем народные песни тойук.

Чем кормите?

Оладушками, кумысом.

В огонь бросаете?

Да.

Как это сделать в квартире?

У меня чугунчик есть небольшой, можно в нем огонек развести, если пожарной сигнализации нет. Но это редко, когда очень надо. Перед дальней дорогой, или от недуга, или если дочка замуж будет выходить. А можно даже тут, в Москве, пойти в парк к большой березе с оладушком и попросить. Духов надо уважать, иначе они о себе напомнят.

Перед «Кинотавром» кормили духа?

Да. И во время съемок тоже. Если большое дело, обязательно надо делать. У нас же был сложный фильм, надо было попросить у духов, чтобы нас оберегали. Может, поэтому за десять дней и управились, никаких травм не было, никаких конфликтов.

Но это вы все сами, без шаманов?

Это каждый сам может делать. А шаманы… Дай бог не встречаться с такими людьми. Чтобы все было хорошо и не было повода с ними встречаться. Я как-то думала насчет того, чтобы обратиться к шаману, но выбрала традиционную медицину.

Сейчас роль религии усиливается или нет? Советская власть же боролась с шаманизмом.

Мы гибкий народ, саха. Мы можем сказать: «Ага, коммунизм», а потом все равно свое делать. (Смеется.) Например, тойук — это обрядовая, протяжная песня, народное пение. И мы вставляли нужны слова: «Уруй айхал коммунизм», то есть «Ура! Да здравствует коммунизм», а форму оставляли оригинальную. Главное же основа, дух.

Подсмеивались про себя над идеологией?

Нет, мы жили как правильные коммунисты, но сохранили и культуру свою тоже. Вот ты спрашиваешь: «Духи…». Мы живем как современные люди, но не забываем о своих божествах. Это уверенность дает — ты чувствуешь себя защищенным. И дисциплинирует, воспитывает, потому что жить надо достойно и скромно. Родиться — это счастье, а становиться человеком — большая работа. Жизнь надо принимать как есть — и взлеты, и падения. Шарик «Кинотавра» — это очень серьезная ответственность, хорошо, что я в таком степенном возрасте его получила. Была бы молодая, наверное, снесло бы меня уже от важности. А сейчас я понимаю, что это в первую очередь успех для родственников, для театра и для республики. Это общая радость. Важно рассказывать миру, что есть такой народ саха, с такой культурой, верой и с такими талантливыми людьми. И вот эту гордость надо нести хорошо. Достойно надо нести.

Какие у вас любимые места в Якутии? Куда посоветуете поехать?

Дача моя, сенокос. А так на Ленские столбы, на Верхоянский хребет поехать можно. Сейчас и эко-, и экстремальный туризм активно развиваются — на полюс холода на велосипедах едут. Летом приезжайте на Ысыах — это большой-большой праздник, там проходят все обряды, все в национальных одеждах ходят — вообще красота.

А роль женщины, если посмотреть на уровне поколений, меняется в Якутии?

Сейчас совсем другая молодежь, вообще все постоянно меняется. Моя бабушка очень домовитая была, спокойная женщина, всегда у очага, за скотом следила. Такая классическая. Мама, наоборот, такая шустрая была, везде все успевала, постоянно в командировках, бизнесвумен. Я, когда ложилась спать, слышала, как она печатала на машинке отчеты. А папа считал на счетах. И для меня это такая музыка была как колыбельная. Я тоже не сижу дома, должна быть в движении постоянно. А дочка — совсем космополит. При этом во время обрядов она со мной.

Что вы думаете про экс-мэра Якутска Сардану Авксентьеву, которая этой зимой ушла с поста из-за болезни?

Она моя землячка, очень хороший человек. Мы познакомились еще в начале двухтысячных. Я на каких-то выборах участвовала в концерте, а она, наверное, в штабе работала, не помню. Я никогда не лезла в дела чиновников, мое дело — творить. Но Сардана, мне кажется, очень много сделала за короткий срок: дороги, благоустройство города, раньше мусор убирали в полиэтиленовые мешки, теперь в бумажные, и в магазинах тоже бумажные. Проезд на автобусе подешевел, пусть на два рубля, но все-таки. Я таких женщин уважаю. Жаль, что она совсем мало проработала.

В России может быть женщина-президент?

Это такая страшная работа, пусть лучше мужчина будет.