На Российском антикварном салоне, который в этом году проходит на площадке Гостиного двора с 27 ноября до 1 декабря, впервые появился квартал Art & Design, посвященный новейшему искусству и коллекционному дизайну. В этом секторе представлена в том числе московская галерея «Тираж 1/1», в начале 2019 года открытая коллекционером Ольгой Егарминой. На их стенде акцент сделан на французском модернизме 1960-х: ищите редкие вещи авторства Пьера Жаннере и Шарлотты Перриан, чья ретроспектива проходит в парижском Fondation Louis Vuitton до 24 февраля 2020 года. Этим «Тираж 1/1» не ограничивается: стенд объединяет и современный коллекционный дизайн, и редкие объекты эпохи mid-century, получившие сегодня статус «антиквариата XXI века».
Галерея с самого начала была сфокусирована на редких объектах и вещах-уникатах, не подлежащих тиражу — что и обозначено цифрами 1/1 в названии. При этом наряду с объектами коллекционного дизайна «Тираж 1/1» представляет и современное искусство — на инаугуральной выставке, открывшейся в феврале, можно было увидеть, например, работы Юрия Купера, Вакаса Хана, Айдан Салаховой и Джулиана Шаррьера. На сентябрьской ярмарке Cosmoscow «Тираж 1/1» установила рекорд в секции дизайна, где представляла современного дизайнера Валентина Лелльманна. Его огромный объект в виде лестницы из стали и ореха весом 250 килограммов был продан за 50 тысяч евро.
Как разбираться в коллекционном дизайне, который стал мировым трендом и приобретает все большую важность в России, на каких авторов ориентироваться и что сейчас актуально, Ольга Егармина объяснила Vogue по случаю открытия ярмарки.
Когда и с чего вы начали свою коллекцию?
Коллекция началась с искусства, с работ художников-нонконформистов, к которым был огромный интерес в 1990-х. Первые приобретенные вещи — работы Франциско Инфанте, ныне классика ленд-арта и кинетического искусства (чья выставка в конце ноября открылась в МАММ параллельно с ретроспективой Лучо Фонтаны. — Прим. ред.). Коллекция постоянно менялась, но Инфанте до сих пор в ней есть, теперь уже в рамках собрания «Тираж 1/1».
Увлечение дизайном пришло позднее: моим первым приобретением стало кресло Kangaroo Пьера Жаннере, французского модерниста, двоюродного брата Ле Корбюзье и одного из главных строителей легендарного Чандигарха. Сейчас вещи Жаннере занимают особое место в собрании галереи. В их числе и кресла Advocate, спроектированные для здания Верховного суда на Капитолии, и книжный стеллаж, происходящий из Архитектурной школы Чандигарха, где преподавал сам Жаннере.
В кого из дизайнеров, по вашему мнению, сейчас стоит инвестировать?
Прежде всего не стоит относиться к покупке исключительно как к инвестиции. Вещи должны нравиться, приносить радость, эмоционально отзываться. Что касается коммерческой составляющей, то здесь есть два пути. Первый — вкладывать в авторов музейного уровня, в имена, которые уже вошли в историю дизайна. Наша галерея, например, впервые привезла в Россию работы Шарлотты Перриан, чья грандиозная ретроспектива проходит сейчас в Fondation Louis Vuitton в Париже. Выдающийся дизайнер, одна из первых в мире женщин-архитекторов, соратница Ле Корбюзье, дружившая с самыми знаковыми фигурами художественного авангарда — Пабло Пикассо, Фернаном Леже, Александром Колдером, Исаму Ногучи — она во многом определила образ современной жилой среды. Второй путь — инвестировать в молодых и перспективных авторов. В этом как раз и поможет галерея с ее опытом и пониманием рынка. В числе таких авторов из нашей коллекции — голландский дизайнер Валентин Лелльманн. Его вещи, выполненные вручную в единственном экземпляре, обладают огромным потенциалом.
Чем еще, кроме французского модернизма, которому, в частности, вы посвящаете свой стенд на Антикварном салоне, увлечены коллекционеры? Спрос на mid-century поутих, но уходит ли этот период из «моды», если так можно выразиться в контексте коллекционного дизайна?
По-прежнему успехом пользуется ар-деко. При этом акцент сместился на более лаконичные и сдержанные предметы. В этом контексте стоит выделить имя дизайнера и краснодеревщика Максима Олда (1901–1991), ученика знаменитого Рульманна. Вещи его авторства имеют на рынке большую перспективу.
Ажиотаж вокруг mid-century заметно утих, но эта тема остается актуальной. И дело здесь не столько в интерьерной моде, которая всегда поверхностна. Мне кажется, причины интереса коренятся в другом: мы живем в мире, переполненном вещами, поставленными на конвейер, окружены цифровыми технологиями. Коллекционная винтажная мебель — это не только редкие объекты, которые сделают интерьер исключительным, это вещи, которые хранят теплоту ручного труда. Они воплощение истории, результат новаторских поисков и творческой мысли той эпохи, когда перед дизайнерами стояла жизненно важная задача создать новую предметную среду и возродить уничтоженный войной быт.
Где вы находите уникаты для своей галереи, куда отправляетесь в их поисках?
Аукционы, выставки, каталоги, общение с художниками — галеристу всегда нужно держать руку на пульсе. Помимо крупных арт-ярмарок, таких как Art Basel и PAD, есть и менее раскрученные площадки, которые я обязательно посещаю. Особое внимание обращаю на авторов из Бельгии, Франции, Голландии.
Кто из современных коллекционных дизайнеров вам кажется актуальным, особенным?
Я бы выделила имя французского дизайнера Франческо Бальцано. Из мрамора и оникса он создает монументальные, исполненные первобытной красоты, объекты. Мне импонирует его лаконичный стиль, любовь к благородным материалам и простым вневременным формам, которые существуют вне модных тенденций.
Instagram content
Какую вещь вы мечтали бы заполучить в свою коллекцию, если бы могли купить что угодно?
Моя мечта — работы Диего Джакометти. Широкой публике его имя известно меньше, чем имя старшего брата-скульптора, Альберто, но в мире коллекционного дизайна Диего Джакометти — безусловная величина. Он прославился своей скульптурной мебелью и светильниками с миниатюрными, отлитыми в бронзе фигурами людей и животных. Большим поклонником его творчества был Юбер де Живанши. В 2017-м, за год до смерти, он выставил на торги Christie’s свою коллекцию из 21 предмета Диего Джакометти. Стол с кариатидами 1980-х ушел на этом аукционе за рекордные 4,16 миллиона евро при эстимейте в 600–800 тысяч евро.