Марк Престон — о мужской красоте, травмах детства и своей новой бьюти-платформе Make-It-Up

Знакомьтесь — по ту сторону экрана в Zoom передо мной Марк Престон — парень с большой харизмой, широкой улыбкой и ярким лаком на ногтях, который проделал долгий путь из фэшн-индустрии в бьюти и из Чечни в Нью-Йорк. Нас разделяют океан и разница в восемь часов, но объединяет гораздо большее — желание раздвинуть (а в идеале полностью стереть) границы мужской и женской красоты, чтобы каждый из нас мог быть тем, кем он хочет, краситься и ухаживать за собой без оглядки на общественные устои и такие условности, как гендер. Марк ради этой миссии основал независимый онлайн-проект Make-It-Up, «сайт для мужчин, пытающихся найти свою уникальную идентичность в то время, когда представления о мужественности меняются и расширяются как никогда раньше». 

Текущую ситуацию в современном мире лучше и не опишешь. Только вот о мужской красоте в нашем обществе не привыкли говорить открыто сами мужчины, тем более — посвящать этому явлению целые ресурсы. Перевернуть игру своим честным письмом-знакомством о взрослении в суровых кавказских реалиях, позволенных для настоящих мужчин ритуалах красоты и необходимости пересмотреть маскулинность в более позитивном и вариативном ключе решился Престон, он же популярный в 2010-х фэшн-блогер Maga MGD. Почему мужчинам недостаточно образовательного контента в сфере бьюти и почему именно Марк решил позаботиться о безопасном пространстве, которое даст ответы на вопросы об уходе за собой, кожей, волосами и ментальном здоровье — узнал Vogue.

Переехать в Нью-Йорк я планировал давно. Это была мечта детства: когда смотрел «Человека-паука» на VHS-кассетах, сказал себе, что хочу там жить. А поменял имя, потому что Марком меня называла бабушка — это давняя семейная история. Помню, как мы с моим юристом Кэтрин стояли в очереди у входа в зал заседания Гражданского суда в Нью-Йорке (смена имени — довольно официальная процедура). Она была на четвертом месяце беременности, и я спросил, выбрали ли они имя для ребенка. Кэтрин ответила, что у них есть несколько вариантов, но только после рождения она поймет, какое имя давать. Сидя в зале суда, я увидел много людей с разными причинами: женщина с грудничком пришла менять имя малыша, так как поняла, что оно ему не подходит, кто-то сменил пол, а кто-то просто не идентифицировал себя с именем, данном при рождении. Мне кажется, это свобода, доступная каждому, личное право, на которое никто никогда не может влиять. В этом и прелесть нашего существования — когда у тебя нет ограничений и установок в том, что ты должен работать только с тем, что тебе дали.

То же самое и с переездом в другую страну. Я четко отдавал себе отчет в том, что первое время нужно будет выживать. Так оно и было. Помню, когда арендовал первую квартиру, пришлось продавать все свои дорогие вещи, чтобы ее оплачивать. Живя в Москве и имея много возможностей, ты привыкаешь к комфорту, он поглощает. Но при этом на уровне подсознания есть стремление к чему-то большему, к выходу за рамки. И переезд в Нью-Йорк был для меня тем самым выходом из зоны комфорта. Это самый потрясающий опыт в моей жизни, потому что он дал мне осознать, что я могу добиться чего-то не только на родине, но и менять мир вокруг себя в другой стране. Произошел внутренний рост: впервые в жизни появилось время, чтобы остановиться и разобраться в своих чувствах, чего на самом деле хочу, куда стремлюсь и что мечтаю изменить в своей жизни и, возможно, в жизни других.

Абсолютно. Первое время после переезда было очень хаотичным, поскольку нужно было найти работу без возможности трудоустроиться в этой стране официально, параллельно занимаясь документами. Это то, что называется словом hustle, когда каждый день ты выходишь из дома и понимаешь, например, что кофе пьешь дома, так как три чашки в «Кофешопе» это дополнительные 12 долларов в день. Нью-Йорк очень дисциплинирует. Самое главное изменение во мне после переезда — я начал четко планировать (чего не скажешь о моей жизни в Москве). А еще откровением стало то, что я принадлежу себе и у этого мира нет границ. Те границы, которые мы себе строим, исключительно в наших головах.

Действительно, изначально я занимался модой, но как только мой блог вырос в постоянную работу, так или иначе началось сотрудничество с бьюти-брендами. Я был первым блогером, которого команда Тома Форда вывезла в пресс-тур. Помню этот ужин в Портофино, когда сидел с вице-президентом компании, командой Тома и редакторами главных мировых изданий, а сам мистер Форд не смог к нам присоединиться, потому что был занят съемками своего второго фильма «Под покровом ночи» (Nocturnal Animals). Эта встреча с командой Tom Ford придала мне уверенности и зародила большой интерес к рынку красоты. Сейчас это как никогда актуально: я вижу, как бьюти-бренды выходят на мужскую аудиторию, к которой я себя причисляю, и мне не совсем понятно, почему они запускают целые линии вроде Boy De Chanel, но при этом совершенно не коммуницируют со своими покупателями. Это огорчает. Создается впечатление, что новые продукты для мужчин создаются только потому, что, согласно статистике, этот сегмент постоянно растет. А я как потребитель хочу, чтобы со мной общались, объясняли и показывали, что пользоваться косметикой могут не только двадцатилетние модели, но и среднестатистический мужчина на ежедневной основе. Мне кажется, это стало некой точкой отсчета, когда я понял, что бьюти — это то, чем мне хотелось бы заниматься полноценно. Я обожаю моду и до сих пор отслеживаю все показы, наблюдаю за тем, что делают молодые дизайнеры, но при этом мой интерес сместился к вопросам красоты. Для меня это не только про макияж, а в первую очередь про уход за собой. И для меня внутренняя красота гораздо важнее. То, как ты ощущаешь себя изнутри, — это то, как тебя видят снаружи.

Моя самая большая боль — это то, что бьюти-корпорации почему-то до сих считают, что мужской продукт должен быть в черной банке. Есть универмаг на Мэдисон-авеню, в котором скоро начну курировать мужской отдел (пока не могу раскрыть все карты) — в нем представлено много брендов с пометкой «для мужчин» на упаковке. Но есть и другие марки, как Tata Harper или 111SKIN, например, которые точно так же можно инкорпорировать на мужские полки с пометкой. Проблема в том, что мужчине не объясняют, какой косметикой из женского отдела он может пользоваться. То, что мужской уход и женский кардинально отличаются — стереотип. Да, безусловно, у нас есть разница в плотности кожи, но при всем этом есть продукты, которыми легко может пользоваться каждый независимо от пола. Задача моего ресурса, который говорит о бьюти, — объяснить аудитории, что можно запросто брать у своей девушки, супруги, сестры или бойфренда продукты и пользоваться ими.

Нет, идея пришла в 2020-м. Буквально в первые пару месяцев я прописал весь концепт, разработал с дизайнером айдентику и сделал презентацию для будущих контрибьюторов и людей, с которыми буду работать над проектом в дальнейшем. Но есть работа, за которую платят, а есть хобби, которым ты хочешь заниматься, и выделяешь на это дополнительное время и ресурсы. Когда работа занимает все время, необходимо найти баланс между тем, чтобы обеспечить себе некое существование и при этом заниматься любимым делом. Поэтому это был очень долгий путь — за полтора года с момента возникновения идеи мне удалось пообщаться с огромным количеством людей, сделать ресерч и услышать вопросы, к которым еще не был готов. Ежегодные отчеты бьюти-корпораций — это сухая статистика и цифры, если не общаться с аудиторией напрямую. Сталкиваясь с разными людьми, со своими друзьями, бойфрендами или супругами своих подруг, ты узнаешь уникальную информацию из первых уст. Мне кажется, прелесть моего проекта заключается в том, что я взаимодействую со своими читателями. Мы вместе будем учиться новым вещам и проходить этот путь, ведь я не бьюти-эксперт. Я могу показаться дилетантом — точнее, наоборот, хочу им показаться, потому что именно благодаря материалам, которые планирую публиковать на сайте, буду вместе со своей аудиторией разбираться в вещах, которые мне никто не объяснял. Когда я открываю журналы, то вижу много терминологии — мне кажется, неподготовленному читателю это сложно воспринимать. Важно то, как ты пытаешься донести что-то своей аудитории. Я вот предпочту минутное видео, в котором объяснят все наглядно, и это будет иметь совершенно другой эффект.

Точно. Думаю, я счастливый человек, потому что меня окружает много талантливых людей, которые горят этим проектом и помогают снимать, писать, продюсировать. С одной стороны, это ответственность за тех, кто в тебя верит, а с другой — большой стимул двигаться дальше и осознавать, что границы и правда только в голове. Единственная вещь, с которой я до сих пор пытаюсь работать на уровне психологии, — это то, что мне всегда очень тяжело обращаться за помощью. Поскольку я с 14 лет живу один и привык полагаться только на себя. Но оказалось, как только ты предлагаешь кому-то что-то вроде: «Я строю дом и знаю, как это делать, но понятия не имею, как устанавливать окна и двери. Поможешь?», то найдутся люди, которые умеют устанавливать окна, а кто-то и двери, а по пути отыщется человек, который решит создать интерьер. В итоге такой дружной семьей вы построите дом, в котором всем будет комфортно. И это меня очень вдохновляет.

Я и правда не ожидал такой массовой реакции на это письмо. Оно вообще не предполагало какой-то реакции — это моя жизнь, мои воспоминания, те ситуации, которые происходили со мной и которым я, возможно, не придавал должного значения. Но в то же время они каким-то образом откликаются у других, в том числе и у тебя. То же самое испытал, когда начал вести свой телеграм-канал. Мне хотелось, чтобы это был публичный дневник: я веду дневники, и у меня давно натренирована привычка записывать мысли, что появляются в голове. Именно благодаря записям, сделанным в начале 2000-х, письмам, которые я регулярно отправлял себе из путешествий по разным городам и странам, смог отследить свой рост. Я понимаю, почему это резонирует. Люди боятся откровенно говорить о своих проблемах или комплексах, особенно если мы затрагиваем мужскую аудиторию. На Кавказе считалось, что показывать свои чувства — это слабость, когда на самом деле если ты пройдешь этот путь, то поймешь, что быть открытым и уязвимым — это колоссальная сила. Признавать свои ошибки — это сила. Не бояться спотыкаться, подниматься и идти дальше — это сила. Возможно, эта разница в менталитете, когда ты должен быть бесстрашным воином, готовым 24/7 выйти на бой, откладывает некий отпечаток. Например, моим родителям не нравилось, что я переехал в другой город, что у меня появилось желание заниматься журналистикой. У их поколения был определенный список должностей, которые в идеале их дети должны были занимать. Как только они разнились с их интересами, возникал конфликт. Но при всем этом мода была частью моей жизни с детства, потому что мои мама и бабушка шили, а в определенный момент мама даже летала в Италию и возила вещи на продажу. Я помогал бабушке делать выкройки и шить, я до сих пор умею делать руками разные типы швов, она учила меня мастерить и одежду для моих игрушек. Но все же на протяжении очень долгого времени я постоянно слышал от семьи: «Ты должен заниматься этим, ты делаешь не то, у тебя никогда ничего не получится, ты ничего этим не добьешься». Но никто не спрашивал, чего хочу я. И это было мощным стимулом двигаться дальше и доказать, в первую очередь себе, что я могу чего-то достичь. Так произошло с блогом, который в свое время открыл очень много дверей для меня.

Когда я начинал свой новый проект, во мне, безусловно, звучал голос мамы со словами: «У тебя ничего не получится. Ты неудачник». Это те фантомы из прошлого, которые постоянно преследуют, если не научиться с ними работать. Мне потребовались интенсивные сессии с психоаналитиком, чтобы разобрать все чувства, которые я испытывал, и чтобы этот голос больше не звучал и не парализовал меня на физическом уровне. Почему я так долго пытался это все запустить? Еще и потому, что мне нужно было пройти путь, чтобы принять себя и не бояться говорить о вещах, о которых, по всем стереотипам, мужчины не должны говорить. При этом, как я писал в своем вступительном письме, были ритуалы и места, где мужчины были свободными, чтобы ухаживать за собой. И если мы обращаемся к религии, в частности к исламу, то гигиена всегда стоит на первом месте. В этом плане у меня есть детские воспоминания, к которым мне до сих пор приятно возвращаться. Именно поэтому, разбираясь в причинно-следственных связях определенных травм, полученных в детстве, ты просто трансформируешь их во что-то красивое. Не потому, что это защитная реакция организма — шутить тогда, когда очень плохо на душе, — а потому, что это некий путь, который ты прошел, принял, переосмыслил и транслируешь дальше.

Хороший вопрос, на который не знаю, хочу ли отвечать, по очень многим причинам. Я получаю много писем от людей, которые пытаются обратиться ко мне за советом. Но не думаю, что я тот человек, который должен сказать кому-то, что он должен делать. Единственное, что я бы сказал себе, будучи ребенком — верить в себя и жить в гармонии с миром, понимая, что есть вещи, которые можно менять, а есть вещи, которые изменить не получится. Для меня слово «невозможно» всегда было стимулом к тому, чтобы доказать обратное. Но есть вещи, которые действительно невозможны, например, у меня не вырастут крылья, и я никогда не смогу парить в воздухе.

Главное — не бояться пробовать и быть собой. Конечно, есть определенные рамки, но чаще всего правила существуют для того, чтобы их нарушали. Когда возникает прецедент, понимаешь, что появляется поле учиться чему-то новому. Нового не нужно бояться. Есть очень много стереотипов, которые нам преподнесли в детстве как определенный свод правил. Нам говорили, что у женщин одни права, а у мужчин — другие и что есть только два гендера. Но при этом существовала серая зона, на которую никто не обращал внимания, потому что все были поглощены патриархальной моделью понимания общества. Из этой серой зоны, как мне кажется, родилось самое прекрасное, что есть в этом мире; именно эти люди вдохновляли и продолжают вдохновлять на перемены. Есть черное и белое, но это не значит, что нет другой палитры в природе. Как только ты понимаешь, что есть другие цвета, появляется гораздо большее пространство для полета.

Письма приходят от людей, которые живут в консервативных семьях. И я всегда всем отвечаю и стараюсь подобрать правильные слова — не хочу никому ничего советовать, но при этом пытаюсь объяснить, что дверей с табличкой «выход» много. Не нужно бежать к той, которая кажется единственной. Есть и другие решения, которые можно принять, и они будут очень тяжелыми. Свобода стоит большой цены, поскольку она идет вкупе с годами одиночества и ответственности, к которой многие просто не готовы. Я, например, не хочу никому советовать уйти из семьи или переехать в другой город — человек должен принять это решение самостоятельно. Это его путь. В моем случае мне не приходилось бежать из семьи, я переехал учиться в другой город, начал заниматься журналистикой, и мне захотелось переехать в Москву. Родителям это не нравилось, но это был мой выбор. Когда ты слушаешь сердце, тебе нужно понимать разумом, зачем ты его слушаешь. Нет одной формулы для всех. Мне кажется, в этом прелесть выбора, что у каждого свой путь.

Разница в первую очередь заключается в том, что мужчины в России в большинстве пытаются скрывать свой интерес к бьюти. Когда ты приходишь в офис, а твой босс, который всю жизнь носит бороду, вдруг сбривает ее и говорит о том, что «случайно» перепутал насадку с утра, ты прекрасно понимаешь, что человек наверняка побрился, чтобы сделать несколько инъекций. И в этом нет ничего плохого или постыдного. Это естественное желание — выглядеть немного моложе. В США же на этом построена целая индустрия, и об этом говорят чаще и более открыто. Но есть и другие примеры. Я общался на тему ботокса со своим дантистом в Нью-Йорке, для которого когда-то разработал визуальный концепт соцсетей. Он рассказал, что очень много мужчин приходят после работы на чистку зубов, но при этом, сидя в кресле стоматолога, просят сделать пару уколов ботокса. Это наглядно показывает, что даже здесь до сих пор существует стигма, и некоторым мужчинам проще прийти к стоматологу, которому они доверяют, нежели в салон красоты.

Это вызвано менталитетом и пуританской культурой, которая рушилась годами и продолжает рушиться до сих пор. Есть предыдущее поколение американцев, которое, если сейчас выйти на пляж, вы увидите в плавательных шортах по колено — они до сих пор считают, что стыдно показывать определенные части своего тела. Эти шорты до колена, мне кажется, очень показательный фактор для большой части американского общества, ведь, рассуждая об Америке, глядя на Нью-Йорк, складывается ложная картина. В Нью-Йорке, как и в Москве, существует либеральный пузырь, в котором живет определенный слой общества, более свободный и готовый к самовыражению через мейкап или одежду. Но при всем этом есть остальная часть страны, в которой консервативное общество до сих пор считает, что вот эта длина — хорошо, а вот эта — нет, и вообще мужчина не должен пользоваться никакими кремами, потому что он мужчина. Есть мыло, и этого достаточно. Другая же часть образованного общества, что идет в ногу со временем, понимает: то, как мы заботимся о своей коже или питании сегодня — это то, как мы будем выглядеть завтра.

В Штатах очень много молодежи, которая выражает себя невероятным образом и любит сумасшедший макияж. Они ходят так на работу, например, в книжных магазинах или ресторанах. Мне кажется естественным, когда люди могут быть собой. Я не понимаю, почему кто-то может осудить тебя или почему ты вообще должен думать, что тебя кто-то может осудить. Не нужно себя ограничивать. У меня же ситуация с макияжем немного другая. Помню один из запусков Estée Lauder, который проходил в Нью-Йорке. На него приезжали Сердар Камбаров и Оля Романова, и тогда мы много говорили про макияж и уход. Они спросили меня, почему я не занимаюсь макияжем профессионально, ведь у меня могло бы классно получаться. Но в моем случае это не то, чему я был бы готов учиться на протяжении долгого времени: есть вещи, которые интересуют меня больше и которым мне хочется посвящать время. Мне кажется, визажисты — это такие ремесленники, что на протяжении долгого времени оттачивают свое мастерство, чтобы привнести в него что-то новое.

Инъекции не делаю, но у меня есть то, что называется eleven, — две активные складки между бровями. Иногда, когда я разговариваю, из-за мимики лица невозможно понять, злюсь я или радуюсь. Работая с моим дантистом, я попробовал ботокс в этой зоне. Очень классно, что минимальными усилиями ты можешь исправить какой-то нюанс и почувствовать себя по-другому, потому что это не столько про визуальную составляющую, сколько про самоощущение и уверенность в себе. Это единственное косметическое вмешательство, что я делал.

Мне понадобилось много времени, чтобы принять себя и не стесняться того, как выглядит мое лицо или волосы, какое у меня тело (я не был в спортзале, например, уже почти пять лет). Я не занимаюсь активно дома, но периодически делаю растяжку и упражнения, которые заставляет выполнять мой физиотерапевт. Безусловно, пользуюсь декоративной косметикой: всегда наношу тушь легким слоем. Чтобы разобраться в разнице между тональной базой и консилером, пришлось потрудиться и просить своего друга из бьюти-индустрии написать материал на эту тему. В итоге я пришел к тому, что не люблю на своем лице плотное покрытие. Мне нравится, когда видны поры, морщинки и присутствует активная мимика — это очень красиво. Но при этом использую консилер в местах, которые хочу немного замаскировать из-за недосыпа, например. Мои главные продукты для макияжа — это консилер и пудра, которой я пользуюсь, чтобы матировать лицо, потому что у меня очень жирная кожа. Еще люблю хайлайтер, его иногда наношу на верхнее веко и немного на скулы. Это такая вещь, которую никто не видит, но при этом от нее меняется некое ощущение себя: тебе нравится, как падает свет, как этот продукт подчеркивает черты лица. Контурирующая пудра — тяжелая артиллерия, которой я пользуюсь, только когда иду на какую-нибудь вечеринку. При этом есть и бессменные любимчики из ухода, например, сыворотка Idealist, Estée Lauder — для меня ее открыл мой друг из Милана 10 лет назад, и я до сих пор ей пользуюсь. 

Мне нет. Например, на Хэллоуин я могу разукрасить все лицо, и это здорово. Мне кажется, важно пояснить, что есть поколение Z, которое делает яркий макияж постоянно, что очень круто, но лично я не вижу себя с какими-то цветными тенями. Я этого абсолютно не стесняюсь и с удовольствием делал бы, если бы кто-то меня научил правильно их наносить. Но дело также в том, что я очень люблю естественную кожу. Мой подход — оставить лицо максимально чистым, минимально скорректировав какие-то точечные участки парой средств. С этого я и хочу начинать свой ресурс. На днях вышел первый туториал, где звездный визажист Аллан Апонте показывает, как простыми способами сделать «макияж без макияжа» мужчине, выровняв цвет лица и уделив внимание деталям. Тут вопрос не в том, что социально приемлемо, а в том, что лично мне нравится так. Но другие варианты мне тоже импонируют — недавно на ужине у друзей я познакомился с одним писателем, который пришел с наклейками на веках, которые выпустила визажистка «Эйфории» Дониэлла Дэви. Это было очень круто. Такую штуку мне бы хотелось попробовать. Кстати, о консервативном американском обществе здесь есть стереотип, что использовать макияж — это прерогатива квир-сообщества. Также многие почему-то считают, что пользоваться подводкой могут только рок-музыканты. Но это доступно каждому. Если ты хочешь сделать стрелки — пожалуйста.

Конечно! С удовольствием бы сделал это.

Есть продукт, который всегда на моей полке с момента его запуска, это бронзер Tom Ford. Палочка-выручалочка в моменты, когда ты понимаешь, что ночь была длинной, а тебе с утра нужно на встречу (и желательно не выглядеть помятым). Все, что нужно — это умыться холодной водой, нанести увлажняющий крем и элементарно добавить бронзер на некоторые участки лица — сразу после ты абсолютно свежий, загорелый, отдохнувший. Люди тут же воспринимают тебя по-другому, будто ты спал 12 часов. Моя задача — показать мужчинам, что есть такие простые и эффективные инструменты на определенные случаи жизни, которые доступны не только женщинам.

Я не могу сказать точно, сколько лет должно пройти, потому что на дворе 2022 год, а мы до сих пор решаем политические проблемы и воюем на тему расовой принадлежности. Что меня безусловно восхищает и радует, так это то, что персонажи поп-культуры, которых люди привыкли видеть на сцене, на страницах журналов или музыкальных видео в ярких бьюти-образах, наконец выходят с ними на улицу. Классные примеры среди них — это Lil Nas X и Гарри Стайлс, которые транслируют очень правильный посыл, что проблема не в них и не в том, как они выглядят, а в людях, которые не понимают, что можно так выглядеть каждый день. Мне нравится, что Фаррелл Уильямс выпускает Humanrace, Tyler The Creator продает лаки, и они не стесняются быть лицами своих бьюти-брендов. Не боятся объяснять, что нужно ухаживать за собой, очищать и увлажнять кожу. Когда ты открываешь некую возможность для людей, ты понимаешь, что как только они примут это, начнут ухаживать за собой и почувствуют себя по-другому, им, возможно, захочется попробовать что-то новое. Прекрасно то, что таких брендов и людей больше появляется в медиа.

В этом отношении я не люблю говорить про разрушение стереотипов: современному человеку должно быть стыдно мыслить стереотипами, ведь это признак необразованности и неуважения к другим. От незнания возникают все конфликты и агрессия. У меня было много споров и дискуссий на тему сериала «И просто так» с моими американскими друзьями не только моего возраста, но и поколения моих родителей, дедушек и бабушек. Чаще всего люди говорят, что им не нравится, как создатели пытаются запихнуть всю diversity и инклюзивность, которые только можно, в один эпизод. А мне это кажется актуальной иронией на современное общество. Думаю, в этом и была изначальная идея — показать то, насколько глупы некоторые люди сегодня. Возникает вопрос, чем героини (и общество) занимались все эти 20 лет, если они не понимают, что ребенок может сменить имя, существуют небинарные персоны, или не знают, что такое систематический расизм? Для меня непонимание и отвержение подобного — признак необразованности, ведь мы живем в век полного доступа к информации, когда на любой вопрос в пару кликов можно найти ответ.

Моя главная задача — объяснять мужчинам, что ухаживать за собой нормально, в этом нет ничего плохого, и постепенно вместе с ними разбираться в этом процессе. У меня есть четыре рубрики на сайте: mind, face, hair, body. Face, hair, body — это контент, который непосредственно будет отвечать на каждую из этих тем. В рамках рубрики «лицо» мы будем говорить про уход и макияж, определенные продукты и то, как и зачем ими пользоваться. В категории «волосы» мне интересно рассказывать про проблемы мужчин, связанные с выпадением волос: объяснять на понятном языке, что с этим можно сделать, разбираться с экспертами и врачами, какие продукты работают, а какие нет. На страницах многих изданий мы узнаем, как сделать стайлинг, ухаживать за длинными волосами, а вот мне хотелось бы сделать материал про уход за бритой головой. Облысение — проблема номер один у мужчин, да и у меня самого могут выпасть волосы завтра. Я хочу быть готовым к этому и знать, что есть ресурс, на котором я могу почитать материал про волнующую меня тему.

Рубрика body — место, где мне хочется исследовать тело через людей, которые непосредственно работают с ним: как они понимают и принимают его, с какими стереотипами они сталкивались. Поэтому мне было важно запустить сайт с видео про моего друга Гейба Стоуна Шайера, танцора, хореографа и солиста Американского театра балета (и спойлер — нас ждут большие новости про него). Мне понадобилось много времени, чтобы взять и спокойно раздеться на пляже в окружении других людей. Мне удалось это только в возрасте 32 лет. И это было долгим процессом не потому, что я стеснялся своего тела, а потому, что всю мою жизнь мне говорили, что его нельзя оголять. Эта установка переносится и на другие вещи, поэтому раздел mind я хочу использовать как платформу для мужчин, которые будут делиться опытом в принятии себя: борьбы с алкоголизмом и депрессией. Депрессия — это клинический диагноз и часть жизни человека. Я, например, не знал, что был в депрессии на протяжении целого года, ведь это то состояние, которое маскируешь непроизвольно. Только когда впервые задумался о суициде, появился звоночек в голове — мне нужна помощь. Тем временем многие стесняются обращаться за ней. К сожалению, мы знаем, чем это может закончиться. Раздел mind для того, чтобы показать, что есть много разных людей с проблемами ментального здоровья, которые готовы делиться своим опытом и говорить о том, что существуют организации, куда можно обратиться.

Моя глобальная цель — исследовать роль мужчины в современном обществе. Есть очень много разных медиа, которые пытаются транслировать это точечно. Но я сталкивался с тем, что не находил ресурсов с образовательным контентом, на котором со мной говорили бы на одном языке и с юмором. У меня есть целый план того, куда я хочу со всем этим прийти, но при этом понимаю, что требуются время и ресурсы. Я благодарен самому себе, что дал себе время на то, чтобы понять, зачем я это делаю, с какими проблемами придется столкнуться и что хочу донести до аудитории. Хочу попробовать ответить на вопросы, которые трудно задать, с помощью материалов, видео и персональных эссе, в том числе инкорпорируя женскую аудиторию и не выделяя этот проект исключительно для мужчин. В современном обществе разделять что-то только для мужчин или только для женщин — проблема, особенно когда вопрос гендера стоит настолько остро. Говоря о том, что я создаю safe-space for men, я хочу, чтобы каждый вне зависимости от своих сексуальных предпочтений или того, как он себя идентифицирует, чувствовал себя комфортно на этой платформе и мог получить решение той проблемы, с которой он пришел. Надеюсь, у меня это получится.

Поскольку я оканчивал институт на родине Чехова, в Таганроге, каждый день проходил мимо стены, на которой огромным шрифтом рядом с его портретом висела цитата про то, что в человеке должно быть прекрасно все: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Для меня квинтэссенция понятия заключена в этой цитате Чехова, потому что красота — она во всем. В природе нет симметрии, шероховатости и уникальность людей для меня и есть нечто прекрасное. Красота еще и в том, чтобы не бояться ошибаться, быть собой и не стесняться этого. Мы все удивительны вне зависимости от расы, цвета кожи, религиозных убеждений, сексуальных предпочтений — как только мы понимаем это, то начинаем каждый день замечать что-то новое и красивое. Красота — это мы.