«В красивом пальто по набережной» — почему относиться к одежде надо так, как делает это Земфира

В день рождения певицы Vogue вспоминает материал, посвященный ее последнему полноразмерному альбому «Бордерлайн». 28 июля 2021 года Земфира выпустила мини-альбом «Ах».

«Не врать – это, конечно, роскошь», — говорила в 2016-м Земфира, одна из немногих российских знаменитостей, которым эта роскошь доступна. Ее поклонники готовы ждать восемь лет, прежде чем она выпустит новый альбом, а когда он выйдет — радоваться без претензий в духе «Почему так долго». Так произошло и сегодня — все соцсети заполнены песнями из альбома «Бордерлайн», который вышел ночью. Земфира, впрочем, это вряд ли видит (в инстаграме она ни на кого не подписана и использует его только для продвижения альбома), но когда поедет в тур (а мы надеемся, это случится), гарантированно будет рада — даже если это произойдет всего через неделю, ее армия уже будет знать все слова наизусть.

Рената Литвинова за пару недель до выхода альбома сделала ему многообещающую рекламу, назвав «Бордерлайн» самым гениальным, что Земфира когда-либо писала. От своих слов она не отказалась и в разговоре с нами. «На сцене Земфира всегда расцветает, на ней она чистый феникс — она там на своем месте, покрывается сверканием, от нее невозможно оторваться. Эта ее энергия заполняет любые пространства, включая стадионы. Она из немногих артистов нашего времени, который без единой рекламы может собрать «Олимпийский» за 10 секунд. Все это происходило  на моих глазах — и вот спустя 8 лет она выпускает свой лучший, на мой взгляд, альбом «Бордерлайн». И мощь ее только нарастает: и по качеству материала, который она пишет сама, а не является поющим ртом, и по насыщенности, разнообразию. Я бы назвала ее концентратом всего самого лучшего, что родилось за последние 20 лет на русской музыкальной сцене», — говорит Рената.

Земфиру принято бояться на каком-то подсознательном уровне — то ли потому, что она резка в высказываниях, то ли потому, что отрицает мирские страсти вроде погони за тенденциями, то ли потому, что просто скрытна — а незнание всегда вызывает страх. Даже во всех статьях, посвященных Земфире, этот страх чувствуется — вперемешку с желанием понравиться певице, если она вдруг прочитает. Более того, вся российская журналистика — заложница этого страха, потому что к ней у Земфиры свое особое отношение: если снимается для обложки, то только в рамках промо к альбому, если и дает интервью, то только Познеру или Ренате Литвиновой (и то потому, что Ренату назначили креативным директором того журнала, в котором интервью будет опубликовано). Во всех остальных случаях Земфира не скрывает того, что к прессе относится крайне негативно. «Бытовая жизнь — ее питательная среда, — говорит Рената Литвинова в разговоре с Vogue. — Она ее разъедает и наносит раны, которые Земфира потом перетапливает в свои песни. Эта среда скорее заставляет ее прятаться вовнутрь — Земфира сверхзакрытая, ненавидит сниматься и давать на воздух интервью».

Во всем этом есть честность — Земфира никогда не скрывает своих мотивов, но скрывает подробности своей жизни. И если музыканты нового поколения часто удаляются из соцсетей ради того, чтобы привлечь к себе внимание, то Земфире это неинтересно. Ее скрытность — сознательное ограждение себя от ненужной информации и нездоровой одержимости чужих людей ее персоной. К тому же она никогда не хотела привлекать внимание к своему стилю и внешнему виду (ровно к тем вещам, которые обычно «продают» тебя в соцсетях). И, как это обычно бывает, именно это пренебрежительное отношение к моде сделало ее чуть ли не главной иконой стиля современной России. «Я ни разу не модник, — говорила певица в интервью Ренате Литвиновой для Numéro в 2016-м. — Более того, меня бесят модники, которые пытаются успеть, угадать. Попасть в тенденцию. Это ж сколько нужно тратить времени, чтобы так жить! У меня много приятелей в фэшн-индустрии, с которыми я хорошо общаюсь. Они тоже, кстати, все шмотки ненавидят!»

Здесь Земфира лукавит — одержимость «шмотками» ее, конечно, пугает и возмущает, но строчки из новой песни «Пальто» («В красивом пальто по набережной и встречу тебя») указывают на то, что одежда для певицы — скорее элемент пазла, без которого картинка оказывается неполной. Ее вряд ли волнует, какое это будет пальто — Maison Margiela, Jil Sander или Dries Van Noten (те немногие бренды, которые ей нравятся) — скорее, важно другое. То, как она себя в этом пальто чувствует. А это важно для любого творческого человека — даже при нигилистических взглядах на моду у него наверняка есть своя униформа, в которой ему будет комфортно при любых обстоятельствах на протяжении долгих лет. «Ей нужен минимум вещей, и, скорее, она предпочитает униформу — черного цвета, удобную, не царапающую, так как жизнь и так достаточно режет этого человека без кожи», — подтверждает Рената Литвинова. — У нее дома есть только один шкафчик с вещами, что меня шокирует, как человека, у которого некуда вешать платья и мне мало места. Земфира — аскет и инок. Она постоянно чистит пространство вокруг себя, чтобы не задыхаться в нем».

Еще один неотъемлемый элемент униформы Земфиры — короткая стрижка. И хотя на заре карьеры ее волосы периодически окрашивались в блонд, эксперименты быстро заканчивались, а позже — вообще искоренились. Так и с одеждой. На каблуках мы не видели ее никогда — в сети можно найти фото Земфиры в высоких шпильках Louboutin, но их на певицу надели для съемки в Vogue в 2007-м. В жизни же или на сцене — нет. «На сцене на каблуках я себя просто не представляю, — говорила она в 1999-м. — Я на ней работаю, я ношусь просто, как лось заблудившийся. Ну какие каблуки?»

Но даже если в какой-то момент Земфира и встанет на каблук, пускай и небольшой, в ее стиль это впишется органично, потому что униформа певицы — это не бессменное сочетание двух или трех вещей (как принято трактовать это слово), а общее настроение «против правил». И маленький каблук на рок-диве тоже был бы своеобразным протестом. Правда, такого, судя по всему, не предвидится. В повседневной жизни, по словам Ренаты, Земфира «ходит в черных трико и самых удобных черных кроссовках от Демны [Гвасалии] — вот ее мода на этом и ограничивается. Она проповедует стиль невидимки».

Несмотря на то, что в интернете можно найти множество статей на тему «трансформация стиля Земфиры», трансформации никогда не было. Эволюция — возможно, но кардинально певица не менялась никогда. И даже атласные платья с ярким принтом, в которых она выступала на заре карьеры, кажутся почти синонимичными с черными водолазками, которые она начала носить позже. Дело в том, что Земфира — ярчайший пример фразы «Не вещь делает человека, а человек — вещь». И потому все, в чем когда-либо выступала или снималась певица, было скорее ее фоном, но точно — не характеристикой.

Про такое настроение — весь ее гардероб. «Ладно, я люблю пальто, плащи, ненавижу эти короткие, выше талии, куртки, — говорила Земфира все в том же интервью в 2016-м. — Я люблю твид, мятые ткани — всегда прошу мне не гладить ничего. Я просто люблю мятые вещи! Ненавижу новую обувь. Мне просто неловко в ней выходить. Я была бы рада, если бы мне ее кто-нибудь заранее разнашивал. Мне кажется, что отовсюду видно, какая она новая и как блестит, и меня прямо тошнит от этого».

Но блеском она последние несколько лет не пренебрегает — вот в 2018-м она выступает на Пикнике «Афиши» в черном мини, покрытом пайетками, вот — на «Дикой мяте» в почти таком же, но уже с длинным рукавом. Это сияние, которое создают пайетки под светом софитов, на самом деле здорово характеризует Земфиру. И не потому, что такие платья укрепляют ее статус рок-принцессы, а потому, что на первый взгляд все ее творчество кажется, как говорил Познер, «публичным одиночеством». Но в каждой, даже самой грустной ее песне есть намек на свет в конце тоннеля — при всем пафосе этой формулировки. Ну или на то, что она сама — проводник этого света в темном царстве российской музыки. Снова пафосно, но факт. И нам всем есть чему поучиться у Земфиры. К одежде надо относиться именно так — без лишнего придыхания позволять ей подчеркивать только те наши стороны, которые нам самим в себе нравятся больше всего. И прятать те, которые кажутся нам слишком личными для того, чтобы показывать их миру.