Юлия Пересильд о мелодраме Анны Меликян «Трое», борьбе с хандрой и русских дизайнерах

3 декабря в российский прокат выходит фильм Анны Меликян «Трое». Это история о столичной светской паре: он (Константин Хабенский) звезда ток-шоу, она (Виктория Исакова) психолог и блогер, чью жизнь переворачивает случайная встреча с экскурсоводом из Питера (Юлия Пересильд), которая любит трогательную поэзию, а еще худи, косухи и густые тени с блестками. О любви, психическом здоровье и внутреннем подростке Юлия Пересильд поговорила с Vogue.

В фильме «Трое», а еще сильнее в сериале «Нежность» чувствуется, что у Анны Меликян вы отвечаете за амплуа «нормального», далекого от гламура, эзотерики и всевозможных «-измов», очень живого человека. Как так вышло? Как распределялись роли не только в «Троих», но и в «Нежности», где героинь целых пять: Вика Исакова, вы, Ингеборга Дапкунайте, Анна Михалкова и Равшана Куркова? И все по-своему чудесные.

Это, конечно, было хулиганство, которое Аня придумала. Было фантастически сложно свести графики нас пятерых — мы один общий день искали в течение нескольких месяцев. Но у нас есть прекрасный чат «Пожившие», в котором мы все во время первого карантина общались и репетировали. Аня сразу сказала, что мы будем работать в таком импровизационном режиме. При этом Аня, хотя мы очень дружим, не тот человек, который будет говорить: «Делайте что хотите. Мне все нравится». Предложения, эксперименты, хулиганство приветствуются, но она очень четко задает коридор для импровизации. Актерская свобода всегда должна быть в рамках. Так что роли распределила она сама. 

Аня на съемках называет меня «мой цветочек». А я рядом с ней чувствую себя подростком, и это очень кайфовое ощущение, потому что я взрослая девочка и, как все мы, бываю очень разной. С появлением семьи, детей, фонда «Галчонок», множества работы ты иногда превращаешься в четкую, конкретную, быструю, умеющую принимать решения и брать ответственность за все вокруг женщину. А с Аней я другая, и все тут. Я ничего для этого не делаю специально, просто она так на меня смотрит, так со мной разговаривает, что я сразу чувствую, что вот эта взрослая женщина, очень рациональная и готовая к свершениям, как-то сразу уходит на второй план. Я понимаю, что это во мне не главное. 

Читайте также

«Если благодаря моему кино изменилась жизнь хотя бы одного человека, я счастлива», — Анна Меликян о романе с кинематографом длиною в жизнь

Анна Федина

И этот внутренний подросток близок к тому подростку, которым вы реально были? Или это вообще новая сторона вашей личности?

По сути дела, это и есть моя сущность: я пацанка, я в душе вот такая, просто мы со временем обрастаем огромным количеством того, что навязывается нам жизнью вокруг. Поэтому картина «Трое» стала для меня каким-то очень приятным событием: Аня аккуратненько вернула меня к самой себе.

Очень, конечно, хочется, чтобы чат «Пожившие» потом был опубликован.

О да. Как минимум того стоят шутки Ани Михалковой. Я впервые с ней пересеклась на съемках и думала, что меня просто разорвет на части. Такое хлесткое чувство юмора — большая редкость. А у Ани с этим настолько хорошо, что меня было просто не собрать. Я вообще человек, который, как говорят в театре, «колется», когда смешно. И, конечно, в этом чате полно всяких историй. Недавно Аня Меликян предложила сделать хештег «Я\Мы — Елена Ивановна», и сейчас в чате речь только об этом. Вообще это редкость, когда после съемок актеры продолжают общаться, остаются одной компанией. В Театре Наций у нас есть такой спектакль — «Грозагроза». В Центре Мейерхольда — «Солнечная линия». Наверное, это тоже следствие Аниного таланта видеть людей не такими, как мы привыкли, счищать лишнее. Какой чудесный Константин Юрьевич (Хабенский) у Ани на съемках! Он же ребенок, который, с одной стороны, все время шутит, а с другой — видно, что очень сосредоточен и волнуется. Я уверена, что он далеко не везде такой.  

И «Нежность», и «Трое» ищут ответа на вопрос, чего хочет женщина. Ответ на него меняется в нашем стремительном мире?

Мне кажется, что, как ни странно, меняются тысячелетия, но мы по большому счету хотим одного — любви. Другой вопрос, что сегодня мужчинам как-то непросто, потому что женщины стали такие смелые. Безусловно, не все. Но становится все больше женщин, которые живут так, как они хотят, строят карьеру, добиваются успеха и не боятся говорить об откровенных вещах из разряда секса и того, что им в нем не нравится. 

Мне кажется, что с такими сильными женщинами еще сложнее заговорить о любви: у них все так хорошо, что даже подойти к ним немножко страшно. Но по большому счету успех — это все равно прикрытие и способ отвлечься от самого главного. 

Я уверена, что самые жесткие феминистки больше всего боятся любви, потому что любовь — это выход из зоны комфорта. В ней не помогут коучи, планирование, расчет. В ней бесполезно слушать советы. Любовь — это такое чувство, которое делает нас подростками, когда ты снова не знаешь ничего. Хоть, казалось бы, ты только что все про эту жизнь понимал, но это ровно до момента влюбленности. И есть еще одна проблема: в нашем сегодняшнем мире мы делаем все, чтобы не допустить этой любви, понимаете? Потому что нам не хочется переживаний. Нам хочется, чтобы было комфортно и клево. Но это всегда не так. 

Читайте также

Виктория Исакова об успехе в кино, главных ролях года и желании объять необъятное

Андрей Захарьев

Любовь — это очень «переживательное» чувство. Ты никогда не знаешь, испытывает ли объект твоей влюбленности к тебе то же, что и ты, или нет. Мне кажется, что фильм «Трое» не про измену — ее в принципе там и нет. Для меня он про то, что мы так редко отдаемся этому чувству и так редко признаемся себе: «Я влюбился. Я ничего не предпринимаю, я просто люблю». Мы же сразу хотим что-то сделать: принять решение, развестись, поменять жизнь, договориться, сколько будет детей. И так придумать все до 99 лет. Но в этом планировании самое главное уходит. А в «Трое» мне очень нравится, что наши герои там все в хорошем смысле «неловкие». Мы попадаем в ситуацию, в которой не очень знаешь, как поступить. Зритель застает нас в такой момент, когда никто не принял решение. И мне кажется, это самое интересное: наблюдать за человеком в ситуации, когда он еще не все понял ни про себя, ни про мир, когда он находится на пути к тому, как и кем быть. 

Ужасно жаль, что пандемия отменила прокат фильма Григория Добрыгина Sheena667, где муж вашей героини влюбляется в webcam-модель.

Это моя боль, потому что это замечательный дебют и рождение нового режиссера, которого кто-то знал как артиста, а кто-то и не знал: Гриша — человек, который не слишком часто балует нас своим творчеством. И очень хочется, чтобы эта его картина дошла до зрителя.

Тем более что тема жизни в сети, и в том числе романов онлайн, за пандемию стала только актуальнее. 

Вообще сейчас очень интересно ходить на премьеры фильмов, которые были сняты до пандемии. Ты смотришь и понимаешь, что год назад мы были другими людьми. Мы все изменились. Мы совсем по-другому познакомились со своими близкими — мы же никогда не общались с ними 24 часа в сутки, кроме как в отпуске, наверное. И у нас впервые появилось время побыть собой, подумать, что-то поделать, почитать. Спокойно, а не в перерывах между съемками. Интересно, что мои знакомые, которые в первую волну сидели в страшной депрессии, теперь ничего не боятся и ходят на все мероприятия, часто даже без масок. Видимо, они настолько боятся заново погрузиться в ту депрессивную весну, что готовы пуститься во все тяжкие. А многие из тех, у кого весной все было супер — спорт, ЗОЖ, книги, фильмы и списки советов, как провести карантин, — во вторую волну, я бы сказала, сдулись. 

Я сама подсдулась к июню. Дико устала от бесконечного онлайна, уже просто не могла видеть телефон. Во вторую волну вроде все гораздо более позитивно: работы много, локдауна нет, но в какой-то момент ты начинаешь немного сходить с ума, и нужно научиться быть супергибким. Завтра съемочный день, в два часа ночи тебе пишут: все отменяется. Окей. А давай мы тебе вместо этого поставим пару интервью? Хорошо… Или вечером спектакль, сбор в 6 вечера. Утром сообщение: «Собираемся в 11 утра: заболел артист, вводим нового исполнителя в спектакль». И так каждый день. Ты не можешь ничего запланировать, даже на завтра, но надо научиться легко к этому относиться». 

Первый карантин вы провели с удовольствием? Очень трогательно пели с детьми военные песни в инстаграме.

Да, мне понравилось, правда. Честно говоря, я давно хотела немножечко выдохнуть, сделать такой легкий перерыв. Но сама бы я, наверное, вряд ли на это решилась, а тут все сложилось. Другой вопрос в том, что ты все равно не можешь быть абсолютно счастлив, понимая, что вокруг творится ад и что умирают люди. Конечно, хотелось бы эту остановку сделать по собственному желанию и без того, что творилось вокруг. 

Что вам принесла встреча с собой?

Понимание, что (может, прозвучит несколько эгоистично) по большому счету у тебя есть только ты. Ясно, что есть любимые дети, есть родители, но ответственность за самого себя, за свое здоровье — физическое и психическое — лежит только на тебе. Только ты можешь это контролировать и надеяться, что судьба не будет слишком часто тебя испытывать. Это очень важное для меня открытие, потому что я все делаю в порыве: мне это очень нравится, ничего не могу сказать. Мне нравится довести себя до того, чтобы в попе — укол, спина — в корсете, а горло болит. Чтобы спектакль с температурой 40 сыграть или в кино сняться. В этом я вижу какое-то геройство, и, наверное, меня это увлекает. Но за время карантина я подумала о том, что да, окей, тебе это приносит удовольствие, но ты все-таки оставляй себе небольшой «зазор», чтобы можно было притормозить и выжить. Оставляй себе возможность сказать: «Ребят, простите, нет». У меня это не всегда получалось, но на карантине я учила себя говорить «нет».

Научились? Сейчас-то наверняка «нет» не скажешь? Пока есть хоть небольшая возможность, надо и кино снимать, и играть спектакли. 

Да, именно так. Но мне важно хотя бы понимать, что я могу отказаться. Это уже успокаивает. Ты думаешь: «Ну я же могу сказать «нет»? — Могу. — Хорошо, скажу пока «да». Хочется верить, что у тебя все-таки есть право выбора. 

Одна из областей, где вам, я думаю, особенно сложно сказать «нет», — это благотворительность. Но нет ли у вас ощущения, что в первый карантин мы острее чувствовали чужую беду и активнее стремились помогать, а сейчас у всех столько дел, что подумать о других как-то не успеваешь?

Я думаю, так и есть. Может быть, это даже естественно: мы ведь люди, у нас включается режим самосохранения. Весной мы делали благотворительные сборы, концерты врачам, пытались нашу энергию направлять тем людям, которым тяжелее, чем нам. А сейчас, мне кажется, мы устали переживать, огромному количеству людей просто не хочется об этом думать. Нам нужна позитивная энергия, чтобы работать, заряжать людей вокруг, поэтому все негативное отбрасывается.

Создавать что-то в депрессии невозможно. Я думаю, что сейчас люди разделились на тех, кто совсем сидит без работы, и тех, кто в огне от количества дел. И у вторых нет ни сил, ни времени заниматься проблемами коронавируса, хотя ситуация сейчас — я уверена — гораздо хуже, чем весной. И это вижу даже по моим друзья-врачам — большим театралам: они всегда ходили в театр и так спасались. Теперь вытащить их на спектакль нереально. Хотя им очень важно выдохнуть. Это мы с вами летом сидели в парках, а они как надели в марте свои костюмы, так и не снимают. Мы про все это забыли и думать об этом не хотим. 

Понятно, что мы оказались в ситуации апокалипсиса, но мне кажется, очень важно не терять чувство юмора, не сходить с ума, не злиться и не выплескивать свою злость на других. Люди, у которых остался заряд позитива, должны чувствовать ответственность и делиться им по максимуму, не терять друзей из виду, поднимать настроение другим. 

Нового года ждете?

Очень. И если хватит сил и умения — я же тот еще блогер, — хочу запустить у себя в инстаграме штуку для поднятия общего настроения. История с песнями на 9 Мая возникла точно так же: я поняла, что становится уже нехорошо и даже праздники тебя не радуют, — значит, нужно придумать что-то, чтобы самой воспрянуть. И есть надежда, что кто-то еще воспрянет. 

Новый год мы очень любим. Каждый раз по-разному наряжаем елку, игры придумываем или спектакль ставим. Готовиться начинаем с ноября. Моя младшая дочка Маша в этом году сочинила музыку с помощью приложения GarageBand. Вообще дело было так. Я на съемке сериала «Медиатор»: снимаем захват квартиры, поэтому у нас стоит киношный ОМОН, а соседи на всякий случай вызвали еще и настоящий. И вот мы стоим в подъезде со всеми этими бойцами, пытаемся разрулить ситуацию, чтобы еще и Роспотребнадзор не приехал, и в этот момент мне приходит 15 голосовых сообщений. Слушать мне их некогда, но Маша пишет: «Срочно ответь! Срочно!» Я выбегаю на улицу и получаю сообщение: «Срочно нужна новогодняя рифма». Я что-то формальное отправляю типа «Дед Мороз к нам идет, он подарки нам несет» и бегу дальше сниматься. 

Вечером встречает меня ребенок: «Ну и что ты мне написала? Это же вообще не ложится в музыку! Вот тебе бумага, слушай и пиши нормально». Оказалось, она мне там музыку присылала. В итоге уже половину песни на Новый год сочинили. 

О чем вы мечтаете? 

Чтобы из этого катаклизма мы все вышли физически и, самое главное, психически здоровыми. Я думаю, что самый большой удар нанесен по психике. Это же видно: сколько вокруг истерик, взрывов, неадекватных поступков. Все это домашнее насилие, все эти страшные истории, которые не хочется читать, но невозможно не читать, — это, безусловно, отголоски того, что с нами происходит. 

У Business of Fashion недавно был подкаст ровно про это. Про то, что количество самоубийств по итогам пандемии будет в разы больше, чем количество умерших от самого вируса. 

Мне кажется, нужно срочно прекращать срач и всевозможные разборки в соцсетях и как-то пытаться нести позитив в массы и помогать, не быть равнодушными к просьбам других. Если мы, конечно, не хотим, чтобы это все рухнуло в тартарары. Сейчас уже нельзя сказать, как мы это любим: «А чего они там наверху? Пусть решают, пусть делают». Это время точно прошло. Пора понять, что ответственность на тебе — в том числе и за психическое здоровье твоего окружения. 

Наряжаться на Новый год будете? 

Вообще я планирую числа с 20-го не снимать костюм Снегурочки и поздравлять подопечных фонда «Галчонок», детей друзей — и вообще: чем больше детей, тем лучше. Из таких приятных мелочей складывается жизнь, и этим нельзя пренебрегать. Осталось придумать, каким будет этот костюм.

А на премьеры как наряжаетесь?

До этого года в моей жизни была команда А La Russe и я была абсолютно счастливым человеком. Было это так. Я звоню вечером со словами, что завтра у меня спектакль «Наша Алла» Кирилла Серебренникова, а у меня платья нет и хочется что-то такое с лифом, без лямок: «Нет ли у вас такого?» — «Ты в том же размере?» — «Да». — «Сейчас нарисуем». Через час они присылали мне эскиз, а днем уже привозили платье в «Гоголь-центр» и дошивали его на мне. Бывало даже круче — они мне сами звонили со словами: «Юля, завтра ММКФ, платья едут» — или: «Юля, ты номинирована на «Золотого орла», церемония через два дня». — «Ой, точно, спасибо!» Это была любовь. Сейчас ситуация изменилась, зато у меня впервые в жизни появился стилист Джига Санжиева, и она мне очень помогает. 

Выбирать в магазине вещи для меня просто наказание. Я могу ходить, любоваться, но главное — не заходить в примерочную. А Джига очень хорошо меня чувствует, при этом предлагает вещи, для меня весьма неожиданные. Благодаря ей я сейчас изучаю русских дизайнеров: мне кажется, очень важно носить их вещи. Важно, чтобы они продолжали работать. Чтобы у нас было что-то свое. У нас нет своего телефона или компьютера, но есть театр, кино, писатели — и дизайнеры тоже есть. 

Кого для себя открыли?

На специальном показе фильма «Трое» у меня был костюм с кожаным жакетом Izeta — я за ними давно наблюдала, но все не могла понять: мое — не мое. А тут надела и сразу пошла. Я вообще капризная: смотрю на изнанку всегда; не надену вещь, если я не могу поднять в ней руки, даже если мне не придется этого делать. Мне очень важно, чтобы мне в вещи было удобно, потому что даже самое красивое платье не спасет, если у тебя недовольное лицо. 

На «Кинотавре» в чьих платьях были?

Ulyana Sergeenko, и тоже было чрезвычайно комфортно. Yanina Couture: я бы сама не рискнула надеть такой костюм, но меня уговорили, и в итоге мне понравилось. Еще я на «Кинотавре» познакомилась со Светой Тегин и была совершенно ею очарована. О, она же художница — вот кому надо про наряд Снегурочки позвонить!