Агенты «зеленых» перемен в России рассказывают о своей работе, выгорании и миссии. Часть 2

Напоминаем, что вы можете скачать новый номер и всегда иметь его под рукой — для IOS и для Android.

Елена Вишнякова

«ЭкоЛайн»

«Мне было лет десять, когда продукты пропали из магазинов, и вот я вышла из дома и увидела бабушку, которая копалась в мусорном баке. Я так рыдала. И потом много лет жила с мыслью, что мне нужно лучше учиться, лучше работать, чтобы не оказаться на помойке. Мне 43, и я работаю... Нет, не там, где вы подумали, а в цивилизованной сфере по обращению с отходами», — улыбается Елена Вишнякова, заместитель генерального директора группы «ЭкоЛайн», которая занимается вывозом, сортировкой, переработкой и утилизацией мусора из Центрального, Юго-Западного, Западного и Северного округов Москвы и двух кластеров Подмосковья.

За плечами у родившейся под Самарой Елены красный диплом психолога («в процессе учебы стало понятно, что я не гожусь — повышенная эмпатия»), агитация и аналитика на местных выборах, освоение новой тогда профессии «специа­лист по связям с общественностью» в одной из «дочек» ­ЮКОСа, учеба в московском филиале Лондонской школы пиара. Работа в РАО ЕЭС: «У Чубайса помимо знания, как делать бизнес, есть понимание, зачем нужен пиар и что такое устойчивое развитие, — это круто». Затем гидроэнергетика, и теперь «ЭкоЛайн». «Мусорный след москвича — 450 килограммов в год, по весу это как самец и самка гризли».

Поле работ непаханое. И установкой контейнеров оно не ограничивается. Сфера деятельности Вишняковой — это и строительство КПО, комплексов по переработке отходов, где до 75% мусора сортирует рука-робот. И поиск способов переработать то, что сейчас отправляется на полигон. И просветительская работа — поток экскурсантов на заводах «ЭкоЛайна» приостановила только пандемия. Запаха помойки там нет, это высокотехнологичное производство.

Морфологию, проще говоря, состав мусора Вишнякова тоже изучает. Наполовину он предсказуемо состоит из упаковки. Но бывают и редкие находки. «У нас на сортировке работал человек, который доставал больше ста икон за смену, реставрировал их и по храмам отдавал. Много старинных фотографий. В Подмосковье у нас целый музей. Вообще, угнетает то, как легко мы отрезаем прошлое. Особенно когда наследники выкидывают из квартиры дедушки все подчистую: книги, мебель. Нельзя просто взять и выбросить жизнь. В конце концов, есть «Лавка радостей», Charity Shop или «Свалка», которой можно сдать все, а она разберет, что куда».

А что радует? «Растет процент вторичного сырья. Но главное — люди на сортировке. Это тяжелая работа, но многие говорят: «У меня есть сверхидея, я делаю мир чище». Для тех, кто хочет поддержать эту идею, но на подвиги не готов, у Елены есть простые советы: поставьте измельчитель в раковину, а если пришли в магазин с клатчем, покупайте плотный пакет, он отлично перерабатывается. Как и бутылки из-под воды, если уж многоразовая не под рукой. «Мы не против пластика, мы против одноразовых вещей. Знаете, что одноразовые стаканчики изобрели году в 1905-м? Но они были не нужны — везде стояли кружки на цепочке. А потом началась испанка... Еще их создатель придумал кулер, который выдавался бесплатно, а стаканчики продавались. Компании до сих пор зарабатывают на обороте одноразовых предметов. Но тогда никто не думал о мусоре, а сейчас?»

Олеся Бесперстова

No Plastic it’s Fantastic

Когда Олеся уволилась с любимой должности директора по развитию ресторанной группы «Северянин», друзья решили, что она перезанималась йогой. Но все началось не с йоги, а с серфинга. Пять лет назад Бесперстова отдыхала на Бали и решила оседлать волну. Придя утром на урок, увидела пляж будто после рейва: грузовики собирали в кучи зубные щетки, трубочки, бутылки. В воде тоже грязи было столько, что пакеты и обертки лезли даже под гидрокостюм. Оказалось, что во время сезона дождей течение меняется и из океана весь мусор прибивает к островам: микропластик попадает в питьевую воду, а из отходов вырастают десятиметровые горы.  

Олеся стала гуглить мусорные полигоны сначала Индонезии, потом Ленобласти и других регионов России. Увидела, что города окружают кольца свалок, и решила задать тренд на zero waste. Год изучала тему, все пробовала на себе, дарила друзьям самодельные шоперы в обмен на обещание отказаться от пакетов. «К 28 годам у меня была куча денег, друзей, все отлично. Но я уволилась, стала волонтером в организации «Эка». Вместо дегустаций вина на итальянских виллах ездила по дворам и говорила про раздельный сбор отходов». 

Еще аккаунт @noplasticitsfantastic завела, чтобы делиться своим опытом, и увидела отклик.

После трех месяцев волонтерства новоиспеченная активистка продала машину и решила открыть первый в стране магазин товаров без упаковки. Решить решила, но спросить совета было не у кого, а рисковать — страшно. «Я словила тревожность и жесткое выгорание. У меня заклинило шею, я мучилась болью, рыдала, почти не спала полгода. Сидела без денег, без сил и в ужасе думала: «Да кому в России нужен магазин zero waste», — вспоминает Олеся. На открытие пришли полторы сотни человек — стало понятно, что украшения из переработанного пластика, худи из органического хлопка и металлические трубочки для напитков нужны не только ей. В апреле магазин в Петербурге отметил два года. За это время опыт Бесперстовой вдохновил другие регионы открыть магазины zero waste, сейчас их в стране около семидесяти. Олеся теперь присматривает помещение в Москве.

Одновременно с магазином открылась экошкола. В университетах даже будущим экологам не рассказывают про sustainability и цикличную экономику, не учат делать бизнес устойчивым. Этому стала учить Олеся. Лекции понятны и полезны всем, от школьников и молодых родителей до управленцев и людей искусства. После этих курсов бухгалтеры переходят на электронный документо­оборот, рестораторы отказываются от бумажных полотенец, производители изобретают новые технологии. Например, один из студентов придумал свой способ перерабатывать бумажные стаканчики — сейчас они не идут на переработку из-за пластикового напыления внутри.

«Не хочу кричать о том, что пингвины давятся пластиковыми пакетами, — формулирует Олеся свое кредо. — Я за экоподход не через треш и насилие, а через стиль и комфорт. И друзья вовлекаются не потому, что я говорю «так нельзя», а потому что вдохновляются моим примером. И у вас получится».

Анастасия Цветкова

Фонд «Озеро Байкал»

У кого какие цели в жизни, у 32-летней Анастасии Цветковой главная — № 17. Речь про Цели устойчивого развития, которые в 2015 году приняла ООН. Семна­дцатая призывает к развитию глобального партнерства во имя зеленой планеты и счастливого человечества. Возглавляемый Цветковой благотворительный фонд «Озеро Байкал» ровно этим и занимается — соединяет ученых, бизнес и чиновников во благо «славного моря».

Когда из госбюджета выпала ­строка про поддержку экологического мониторинга «Точка № 1», фонд привлек частное финансирование. Начавше­еся в 1945 году исследование фито- и зоо­планктона продолжается. Оно помогает понять, как меняется экосистема озера, а заодно подтвердить, что оно, как и планета, медленно, но верно нагревается.

Другой проект, поддержанный фондом, — подробное, вплоть до гормонального, исследование нерпы, которую в 2018 году хотели вернуть в список промысловых видов. Но пока не вернули, потому что ученые доказали, что данных о ее численности для такого решения недостаточно, нужно узнать, как себя чувствует и размножается нерпа. А там все не очень хорошо. В крови тюленя нашли ртуть, а значит, и проблема очистных сооружений требует внимания.

«Если меня не остановить, я вам начну про рачков и биотехнологии рассказывать», — смеется Цветкова, уроженка Волгограда, выпускница факультета международных отношений СПбГУ и участница движения молодых лидеров Всемирного экономического форума.

К рачкам вернемся. В вузе Анастасия устраивала Sustainability Sundays, занималась коммуникациями на Петербургском юридическом форуме, а в 2016 году пришла в консалтинговый стартап Baikal Communications Group. Озеро в названии сначала появилось как место силы владельца, потом у него появилась идея помогать Байкалу. А Цветкова придумала, как это реализовать. Так появился фонд, созданный по мировым стандартам. В экспертном совете — директора байкальских заповедников и НИИ, представители РАН и местных НКО. В наблюдательном — например, Дмитрий Поликанов, бывший директор фонда «Соединение». Среди доноров — корпорация «Сибирское здоровье» и тысяча подписчиков на платформе «Нужна помощь».

Читайте также

Как сделать мир лучше и с чего начать прямо сейчас

Анна Федина

В портфеле — такие проекты, как восстановление популяции ольхон­ской полевки. «Эта эндемичная мыш­ка почти исчезла, потому что туристы складывали пирамидки из камушков, под которыми она прячет запасы. Ученые из Новосибирска вывели ее в лаборатории, выпустили на остров, а экскурсоводы теперь предупреждают: пирамидки не строить». Еще есть исследования северного оленя на ­Хамар-Дабане и птички дубровник, но давайте к рачкам. «Микроорганизмы в Байкале живут в экстремальных условиях: ледяная, почти дистиллированная вода, мало света. Они питаются падалью, значит, должны бороться с инфекциями: либо сами выделяют антимикробные вещества, либо заводят помощников-бактерий, которые вырабатывают антибиотики. Для поиска новых лекарств
и решения проблем старения это бесценный материал. А в Иркутске из их панцирей уже делают биопластик».

Есть у Цветковой и еще одна цель — № 6: обеспечение всех водными ресурсами. «ООН говорит, что с 2010-го по 2018-й в мире произошло 263 вод­ных конфликта. И главное — сделать так, чтобы наша страна, которая так богата водными ресурсами, помнила, что это значит и какую ответственность она несет».

Варя Валовиль

Экоблогер

В описании аккаунта @varyavalovil не зря написано «Варя, экоблогер без фанатизма». Это ее главный принцип. «Если человек сам не хочет вести осознанный образ жизни, то как бы ни страдали морские котики, ему будет все равно. Сортируйте отходы сами, и окружающие со временем подтянутся. Не можете сдавать на переработку пластик — постарайтесь его не покупать», — советует девушка с волосами цвета лавандовых полей Прованса.

Разные оттенки фиолетового, что в инстаграме, что в жизни, не надоедают Варе уже лет пять и отлично сочетаются с ее образом жизни. «Моя эстетика — эстетика ведьмы, леса и природы, я такая green witch. Живу на последнем этаже, под крышей, как в башне. У меня есть серая кошка Луна, целые джунгли растений, а полки забиты аромалампами, кристаллами, подвесками, книгами про волшебные растения — атмосфера магическая». 

Хоть обыкновенная ведьма и училась на журналиста в Вышке, но писать тексты терпеть не могла. Только попав на стажировку в «Леди Mail.ru», изменила свое мнение и три года назад завела блог. Тогда же увидела тонны косметики, которые присылают в редакцию, и столько же мусора, который остается после распаковок. Так в блоге срослись две темы: бьюти и эко.

Варя стала менять свой образ жизни и рассказывать об этом без нередко свойственной активистам агрессии. «Одна из причин, почему я завела блог, — чувство вины от чтения постов других экоблогеров. Будто если ты не можешь свести количество мусора к нулю, то все твои инициативы бесполезны. Но полезные привычки не должны выходить за зону вашего комфорта, иначе это уже насилие над собой, а это тоже неправильно. Манипулировать экоповесткой так же некрасиво, как выбрасывать бумажку мимо урны. И вообще, невозможно быть экологичным на 100 %, потому что мы вдыхаем кислород, а выдыхаем углекислый газ».

Бумажки Варя кидает в правильные контейнеры и все сильнее интересуется глобальными процессами. Вроде того, как исчезновение одного леса соглаcно эффекту бабочки может привести к тому, что ветер сдует часть полуострова. Это не преувеличение, а проблема Куршской косы. Из-за вырубки деревьев песчаные бури уничтожили несколько поселков. И люди кинулись восстанавливать леса.

Сама Варя сажает деревья, а часть доходов от блога — как минимум после каждого полета — пере­числяет сервису «Посади лес» и WWF. «Еще сдаю технику на ресайклинг, стараюсь не покупать одежду из смесовых тканей, которые содержат полиэстер, хлопок и эластан — их нельзя переработать», — перечисляет Варя правила жизни в стиле «зеленый — новый черный». «Ведьминские» платья она покупает у локальных брендов: Curlyhouse и Air Element.

«Интерес к экологии зависит не от возраста, а от социального и материального положения человека, — рассуждает Валовиль. — В России проблема защиты окружающей среды не на первом месте, и это, увы, нормально. Пока 20% населения страны живет за чертой бедности, ни о какой осознанности не может быть и речи. Без ликвидации нищеты, без стабильной политической обстановки и гендерного равенства невозможно устойчивое развитие. Но рано или поздно мы к этому придем».